Леонел возмущённо фыркнул:

– Что за бред ты несёшь?

– Потому что я не собираюсь тратить своё время и силы на человека, который этого не заслуживает.

Тот взвился из кресла. Подбежал к кушетке, и вырвал рюмку из руки сидящего барона.

– Когда нибудь я всё-таки тебя убью! Ты дошутишься!

– Скорее ты погубишь всех нас, – резко ответил тот, вставая и начиная ходить по ковру. – Я всю зиму объезжаю все мало-мальски крупные поселения, я завожу дружбу со всеми нужными людьми в этих краях. Я оббил себе весь зад о седло, мотаясь по грязи и улыбаясь всем подряд. Проклятье, я не спал двое суток!

Барон с размаху опустился в кресло и поморщился. Отпил прямо из графинчика. Отёр рот ладонью.

– И что я вижу, когда возвращаюсь? Человек, ради которого всё это делается, валяется пьяный с продажной девкой!

– Она не девка.

– Скажи ещё, что она невинна. По пути сюда я встретил делегацию от городка у реки. Мы договорились, что они пришлют делегацию. Они уезжали, не дождавшись аудиенции!

Леонел покраснел:

– Я попросил встретить их своего человека.

– Знаю я этого человека. В таких делах нет мелочей, Лео. Мы не в том положении, чтобы задирать нос.

– Ну хорошо, хорошо. Я всё понял. Не кипятись так.

– Нет, ты ещё не понял, - тихо сказал барон. – Ты не понимаешь, что все эти люди, которые тебе доверились, могут потерять. Мы все зависим от тебя. Как бы мы не старались, что бы ни делали, без тебя мы – ничто. И если с тобой что-то случится, погибнет всё. Помни об этом.

Когда барон вошёл в свою комнату, слуга бросил возиться у стола и кинулся стаскивать сапоги у хозяина, упавшего в потёртое кресло у камина.

– Обед давно остыл, - сказал он укоризненно, - пришлось его разогревать.

Барон со вздохом вытянул ноги, шевеля освобождёнными пальцами.

– Ванну, Вик, ванну, и погорячее.

Слуга потупился.

– Ванна не готова, ваша милость.

Барон, хмыкнув, сказал:

– Разве я не предупреждал, что сначала я, а потом твоя служаночка?

– Ванну забрали госпожа Алина, ваша милость. Они сказали, что вас всё равно никогда нет.

Его хозяин оскалил зубы в улыбке. Слуга содрогнулся. Он не любил, когда тот так улыбался.

– Сейчас ты принесёшь мне мою ванну, Вик. Если там будет что-то плавать, когда ты будешь её забирать, можешь это вытряхнуть. Я тебе разрешаю.

Слуга, плотоядно ухмыляясь, выскочил за дверь. Барон проводил его взглядом. Когда дверь захлопнулась, улыбка на его лице пропала. Он поднялся, прошлёпал босиком к столу, уселся, отодвинул блюдо, накрытое, чтобы не остыло. Нажал пальцами обеих рук невидимые пружинки. Выдвинулся потайной ящик. Барон запустил туда руку и вытащил свёрнутый лист, аккуратно разложил на освободившемся пространстве стола. Провёл ладонью по карте, отыскал нужное место. И долго смотрел в одну точку невидящим взглядом. Потом сжал ладонями виски, опуская голову, и уткнулся лбом в развёрнутый листок.

Глава 2

Филипп развернулся, швырнул, не глядя, перчатки в брата, и повалился на роскошное, вышитое алыми розами покрывало королевской кровати.

– Проклятый посол. Проклятый посол, - простонал он, запуская пальцы в завитые и надушенные волосы и дёргая со всей мочи.

– Что, голова разболелась? – осведомился брат, наблюдая, как король колотится лбом о подушку.

– Тебе легко говорить, - прогудел Филипп, - посмотрел бы я на тебя на моём месте.

Анри подошёл, осторожно присел на краешек постели, легонько коснулся рукава Филиппа.

– Думаю, ты прекрасно справился, - сказал слегка охрипшим голосом.

– Ты думаешь?

– Уверен.

– И он ещё спрашивал о наших делах на юге. Я едва усидел на месте.

– Он что-то знает?

– Я молюсь о том, чтобы, пока не заключён новый договор, они ничего не узнали.

– Да хотя бы и узнали. Мы всегда можем сказать, что это мошенники.

Его брат затих. Потом спросил глухо:

– Как ты думаешь, это действительно сам Лео?

Анри пожал плечами. Разгладил кружева на воротнике. Покашлял.

– Какая нам разница? Он сидит в своей крепости, и боится оттуда высунуть нос. А если попробует… Ну что же… У нас есть чем ответить.

– Крепость Контанс – очень серьёзная позиция. Владея ей, можно контролировать большую часть провинции.

– Это ничто по сравнению с нашей армией.

– Всё равно у меня на душе неспокойно, - ворчливо ответил на это король.

– Привыкай, дорогой братец. Такова судьба государей, она тяжела и неказиста, - усмехнулся Анри.