вместе?”

Его губы медленно отстраняются дальше от меня и он убирает мои руки с его шеи.

– Я не буду сожалеть об этом … никогда. До свидания, Мэгги.

– До свидания, Калеб. Я буду … скучать по тебе.

– Я буду скучать по тебе тоже.

Я глубоко вздохнула, сдерживая поток эмоций. Я прохожу мимо него и спешу в комнату,

чтобы он не увидел, как слезы покатились по моим щекам. Я быстро легла в постель и

накрыла голову подушкой, чтобы он не мог слышать моих страданий, как я плачу.

Почему я делаю это? Зачем я отпустила его без боя? Потому что я трус, вот почему. Я

слышу, как открываются раздвижные двери, несколько минут спустя. Калеб, должно быть,

вернулся в комнату. Я думаю о Ванессе, которая застряла в тюрьме и не может бороться

за то, чего она хочет.

Я могу.

Я понимаю, почему Калеб поцеловал меня сегодня вечером. Этот сладкий поцелуй был

попыткой окончания. Этого было не достаточно, по крайней мере, для меня. Я хочу

больше. Мне нужно больше. Но хватит ли у меня смелости, показать какой попытки

окончания я хочу, чтобы наконец-то отпустить его.

Я делаю глубокий вздох, когда сажусь на край моей кровати. Я могу сделать это.

Осторожно, делая мелкие шажки, и молясь, чтобы деревянный пол в моей комнате не

скрипел, я спускаюсь вниз, в подвал.

В комнату Калеба.

Его двери открыты. Ленни крепко спит в своей комнате в конце коридора. Храп Ленни

эхом раздается сквозь стены, но в комнате Калеба тихо. Я даже не слышу, как он дышит,

когда захожу к нему.

Окон нет, поэтому совсем темно. Есть только зеленое освещение от ночника в коридоре.

– Калеб?
– шепчу я.
– Ты не спишь?

– Да.

Я слышу, как шуршит его простынь, когда он садится.

– Что-то случилось?

– Вроде того.

Я закрываю дверь, на ощупь иду по комнате, надеясь не споткнуться и не упасть. Я

сталкиваюсь с чем-то теплым и твёрдыми, определенно мужчиной. Калеб. Он без

рубашки. Потому что я ощущаю его горячую кожу и мускулистую грудь напротив моих

пальцев.

Я смотрю в темноту.

– Привет.

– Эй, - говорит он.
– Я не думаю, что ты заблудилась.

– Нет, я хмм… не могла уснуть. И я подумала… Я просто. Ну…

– Что Мэгги? Просто скажи это.

Хорошо. Мне нужно собраться. Сейчас или никогда.

– Я подумала, что мы могли бы провести нашу последнюю ночь вместе. Я знаю, что

послезавтра мы с тобой уже не увидимся, и я не могу ничего сделать, но я хочу быть в

твоих руках сегодня вечером. Просто в последний раз. Это нормально?

Калеб берет меня за руку и ведет обратно в его постель.

– Это более, чем нормально.

Я проскользнула под одеяло и жду, пока он присоединится ко мне, но он этого не делает.

– Куда ты идешь?
– спрашиваю я.

– Запереть дверь, ты ведь не хочешь, чтобы к нам заявился Ленни, не так ли?

Я нервно смеюсь.

– Нет.

В подвале холодно, и я натягиваю одеяло до груди. Калеб ложится рядом со мной и я

чувствую его голые ноги.

– Ты дрожишь?
– тихо шепчет он.

– Мне просто холодно… и я нервничаю.

– Не нервничай, Мэгги. Это просто я.

Это настоящий Калеб, без маски жестокости. Я рада, что здесь совсем темно и он не

может видеть моих дрожащих пальцев, в то время, как я исследую его лицо.

– Я знаю.

Он притягивает меня ближе, и я кладу голову на сгиб его руки, сейчас это значит куда

больше, чем когда-либо.

– Мэгги?

– Да?

– Спасибо.

– За что?

– За то, что заставляешь меня чувствовать себя живым.

Я кладу мою руку на его грудь, и от тепла его кожи моя рука слабеет. Я хочу запомнить эту

ночь навсегда, потому что мы, наверное, не получим еще один шанс вот так обнимать

друг друга. Я стараюсь расслабиться, чтобы замедлить свой собственный бешеный пульс,

когда я оборачиваю мою ногу, ту, которая не была сильно повреждена в результате

аварии, вокруг него. Я готова сделать больше, чем просто лежать в объятиях.

– Мэгги, ты вступаешь на опасную территорию. Я пытаюсь быть хорошим и достойным