Навесив на дверь тяжелый амбарный замок, старый маг устало протер слезящиеся глаза и, обернувшись, с грустью оглядел свою каморку: низкий потолок, отчаянно скрипящий и словно нарочно не чиненный пол; многочисленные полки вдоль стен, уставленные расположенными в безупречном порядке зельями; стоящий в дальнем углу идеально чистый стол, на котором красовались изящные золотые весы; крохотное окно за ним, тщательно занавешенное потому, что некоторые ингредиенты быстро разрушались под воздействием солнечного света; длинный ряд наглухо закрытых стеллажей у противоположной стены, в которых хранились особо чувствительные к внешним условиям образцы; низенькая дверца рядом с ними, ведущая в соседнее помещение; погашенные не так давно магические светильники, которые даже в рабочем состоянии не сильно разгоняли царящий внутри полумрак… все это неуловимо напоминало старому магу о прошлом и о тех днях, когда он был известен, бесконечно горд своей профессией, одержим новыми идеями и мог свободно появляться на улицах родного города, не опасаясь возмущенных криков или гневного свиста в спину.

Кажется, это было так давно…

Теперь же он влачил жалкое существование, не будучи способным использовать и двадцатую часть своих прежних сил. Совет лишил его дара в наказание за фанатичную преданность своему делу, уникальные разработки, новые взгляды на жизнь и профессию некроманта, а также в назидание остальным. Для того, чтобы другие безумцы не рисковали продолжать эти изыскания и не смущали молодые умы неосуществимыми мечтами.

Старый маг поправил сбившийся рукав и машинально потер правое предплечье, на котором горела Запирающая Печать. Сколько лет он надеялся от нее избавиться, сколько десятилетий искал способ ослабить ее воздействие… сколько бессонных ночей провел в напряженных бдениях, ища возможность скинуть с себя ненавистное клеймо, но все было тщетно: маги Совета поработали на совесть, блокируя его дар. Единственное, на что достало усилий Модши – это возродить крохотную толику своих прежних умений, которых едва хватало на создание эликсиров и использование рунной магии. Да и то, его собственной заслуги тут было немного – все, что он имел, он имел благодаря человеку, который единственный из всей Гильдии не отказался от «гнусного отступника». Рискуя положением, помог талантливому мэтру ослабить душивший его поводок Печати. И который из какихто непонятных побуждений привязал его жалкую душу к своей собственной жизни, запретив бывшему некроманту умирать без его на то позволения.

Вот и получилось, что лишившийся сил и обязанный умереть еще лет тридцать назад старый артефактор до сих пор топтал эту землю. Скрипел, кряхтел, стонал от нескончаемых болей в перекрученном позвоночнике и безобразно распухших суставах, еженощно молился о смерти, но все никак не мог умереть. Его даже яды не брали, упорно отводя костлявую от уставшего от жизни старика. Дикое зверье обходило далеко стороной. К нему не смели прикоснуться ни лихие люди, ни нежить. И даже появившиеся в последние годы на окраинах странные твари, подозрительно похожие на созданий иного слоя бытия, благоразумно обходили измученного ожиданием мага стороной. Словно тоже ощущали наложенное на него заклятие сродства и не рисковали его потревожить. Несмотря даже на то, что тот, к кому была привязана его душа, сам давнымдавно покинул эту землю.

– Эх, грехи мои тяжкие… – сокрушенно вздохнул Модша, шаркающей походкой направившись к приютившейся в тени стеллажа дверце, по пути снова потерев внезапно зазудевшую Печать. – Как же ты меня достала, проклятущая… давно бы помер, кабы не ты и не заклятие господина! Кто б его убрал – век бы благодарным был. Хоть и родился магом, но после стольких лет мучений кто угодно научится ценить смерть. И почему хозяин не отпустил меня еще тогда?

Модша снова тяжело вздохнул и, пошатнувшись от такого же внезапного приступа головокружения, поспешил ухватиться за край стола. Постоял немного, пережидая недомогание. Аккуратно помотал головой, прогоняя противные мушки перед глазами. Затем на пробу отлепился от стола, чтобы отправиться, наконец, спать, но тут почувствовал неладное и непонимающе замер, заметив возле открытой настежь двери закутанную в плащ зловещую фигуру.

Бояться он не боялся – чего страшиться старому мэтру, давно мечтающему о смерти? Но вот удивился – это да. Потому что совершенно точно помнил, что дверь запирал, и не понимал, как ее можно было открыть абсолютно бесшумно, да еще так быстро, не потревожив ни одно сторожевое заклятие.

– Кто вы? – хрипло спросил он, не делая, впрочем, шага навстречу. – Как сюда вошли?

– Защита твоя – на один плевок, – голос, раздавшийся изпод низко надвинутого капюшона, был сух, бесстрастен и полон опасных шипящих ноток, как если бы его обладатель вдруг превратился в змеелюда. – Ее еще сто лет назад следовало заменить. А ты все время тянешь, надеясь непонятно на что.

Модша озадаченно моргнул и подслеповато сощурился.

– Лавка закрыта, – прокряхтел он на всякий случай, но поздний посетитель словно не услышал. Вместо этого, захлопнув за собой дверь, он решительно шагнул внутрь, похозяйски огляделся. Затем уверенно прошелся вдоль полок с эликсирами, с интересом присматриваясь к их содержимому. Ловко обошел пару древних ловушек в полу, которые были установлены еще задолго до войны Гильдий. Намеренно активировав третью, поразительно легко уклонился от атакующего заклинания и поспешно его развеял, пока не разбилась какаянибудь колба с особо ядовитым содержимым. Затем вдруг наклонился к самому нижнему стеллажу, коротко чтото прошептал. Спокойно открыл стремительно распахнувшуюся дверцу, подчиняющуюся лишь особому ключудеактиватору, о котором знали лишь сам Модша и несколько его постоянных клиентов. Довольно кивнул, словно убедившись, что помнит ключ правильно, деловито там порылся. Огорченно поцокал языком, явно не найдя на стеллаже того, что хотел. Отступил к столу, напрочь игнорируя следящего за ним со все возрастающим изумлением старика. Наконец, выудил с одной из полок неприметную склянку с абсолютно бесцветной жидкостью, попутно сняв еще одну хитрую ловушку, способную спалить весь дом дотла. После чего хмыкнул и, демонстративно взболтав не менее опасное содержимое склянки, насмешливо посмотрел на растерянного мага.

– Когда ты, наконец, изменишь этот нелепый алгоритм? Неужели на него еще ктото покупается?

И, видя непонимание в глазах хозяина лавки, быстрым движением нарисовал в воздухе три узнаваемых символа. При виде которых в прежние времена чужака сначала наградили бы какимнибудь ценным орденом, а потом сожгли на костре, как опасного преступника.

– Ггосподин… – тихо охнул Модша, моментально узнав родовой знак своего спасителя. – Святые небеса… но этого не может быть! Вы же…

Незнакомец снова хмыкнул и укоризненно покачал головой, когда старик неожиданно всхлипнул и без предупреждения рухнул на колени.

– Господин, я думал, вы погибли!!!

– Все так думали, – издал странный смешок незнакомец. – И, пожалуй, пусть думают дальше. Мне огласка ни к чему. Но тебето чего было беспокоиться – ты ведь все еще жив…

– Но я видел ваше тело! Его сожгли, а вас объявили мертвым! После такого никто… никогда… – у старика перехватило дыхание, когда изпод капюшона опасно блеснули и тут же погасли чужие зрачки. – Это просто невозможно… разве нет?