– Все?

Я не успел ответить, как под потолком вдруг дружно вспыхнули сразу все погашенные ранее «светляки», осветив на мгновение царящий в клетке разгром и дав заодно всем присутствующим возможность убедиться, что покойник действительно перестал шевелиться. От резкого удара по чувствительным глазам я, как и все вокруг, крепко зажмурился, а когда «светляки» так же внезапно погасли, погрузив аудиторию в непроницаемую темноту, прокашлялся.

– Угу. Теперь точно все. Можно открывать клетку.

Почти сразу в помещении послышались тревожные голоса адептов, повторно растерявшихся от неожиданности. Ктото негромко вскрикнул, подозревая злой умысел, ктото поспешил подняться и на всякий случай придвинуться поближе к выходу, потому что страху натерпелся за последние минуты столько, сколько за всю жизнь не видел. Ктото забеспокоился, что это – проделки нашего упокоенного трупа. Но на это абсурдное заявление тут же отреагировал мэтр Лонер, холодно пояснив невеждам, что труп в своем нынешнем состоянии не способен даже на то, чтобы пошевелить хотя бы пальцем, не говоря уж о том, чтобы строить какието каверзы видевшим его позор ученикам. Так что дело, вероятно, в конфликте слишком близко использовавшихся заклинаний разных школ, повлекшим за собой небольшой сбой в работе магических светильников.

Что он говорил потом, я уже не слушал, и как именно вернул в аудиторию свет, не смотрел – мне было важнее другое.

– Идти сможешь? – не испугавшись наступившей темноты, участливо поинтересовалась стоящая рядом девочка.

Я поморщился и, с усилием распрямившись, кивнул. После чего гордо проигнорировал ее протянутую руку и первым вышел из клетки, успев напоследок с досадой услышать:

– Спасибо, что спас мне жизнь…

* * *

Остаток урока я просидел за своей партой в состоянии, близком к прострации. Что там говорил Кромм и о чем именно расспрашивал взбудораженных адептов, меня мало интересовало. А вот свои собственные действия я уже привык анализировать, поэтому, нагло проигнорировав бурное обсуждение, погрузился в себя и принялся до мельчайших подробностей вспоминать этот досадный эпизод.

В принципе, серьезной угрозы в этой ситуации не было. Нужный план созрел в моей голове вскоре после того, как я огляделся по сторонам, оценил возможности «темной» и свои собственные резервы.

Но я ждал сигнала… какогонибудь жеста со стороны удивительно долго молчащего и даже не попытавшегося вмешаться преподавателя. Который мог бы пояснить происходящее, успокоить паникующую аудиторию, властно потребовать тишины и, пока мы возимся с зомби, все тем же бесстрастным тоном заметить, где же мы с Верией ошиблись… на чем прокололись… где именно совершили грубый просчет. Наконец, он мог бы просто подойти к клетке, с профессиональным интересом присматриваясь к нашим попыткам справиться с нежитью, и тем самым молчаливо подсказать мне, как лучше действовать…

А он этого не сделал.

Почему?

Разумеется, я ждал от него не помощи (какая помощь от старого мэтра под закрывающейПечатью?), не мудрого совета (зачем мне совет? я без него прекрасно обойдусь), а хотя бы знака… легчайшего намека на то, что нынешний сбой был тщательно продуман, спланирован и имел какието далеко идущие цели. На то, что вся эта сцена с зомби на самом деле – просто урок. Жестокий, трудный, опасный, но крайне необходимый для юных магов урок, который я вполне мог бы сделать еще более зрелищным и увлекательным, ничем особенно не рискуя.

Раньше мэтры частенько так поступали, относясь к адептам, как к котятам, которых проверки ради надо было сперва кинуть в бурный речной поток, а потом посмотреть посмотреть: выплывет – не выплывет. Такая практика не считалась чемто из ряда вон выходящим и давала свои плоды, невзирая на неоправданно высокие риски. Однако с тех пор многое изменилось, политика Совета в отношении молодых магов была во многом пересмотрена, и эксперименты, способные привести к прямой угрозе жизни учеников, были строго запрещены. Тем более на территории Академии.

С другой стороны, мэтры никогда не любили подчиняться правилам. И я бы даже рискнул предположить, что мэтр Лонер – ярый сторонник старой системы обучения и именно поэтому устроил весь этот фарс… если бы не был уверен в том, что такие магические фокусы ему уже давно не под силу.

Но если это не его инициатива, то что же тогда сегодня произошло? Мне пора подозревать старика в предательстве и сговоре с Советом? Начать думать о том, что я гдето прокололся, и вся ситуация оказалась подстроена? А может, это и была та самая проверка, которую мы с Ничем упорно ждали? Или же тут поучаствовал сам мастер Твишоп, решив таким образом отомстить за недавнее унижение?

Хотя нет. Для Нича это было бы слишком. Он бы не утратил от обиды свой острый ум и не поставил какие бы то ни было эмоции превыше нашей с ним безопасности. К тому же, он не посмел бы рисковать жизнью девочки и уж точно сумел бы сделать так, чтобы, кроме меня, в клетке никто больше не оказалось.

Так что, получается, это не его проделки…

– Гираш, не спи! – вдруг толкнула меня под локоть Верия и насмешливо заметила: – Занятие уже закончилось. Нам пора на обед.

– Чего? – удивленно поднял я голову, с некоторым трудом вынырнув из размышлений. Потом увидел деловито собирающихся учеников, перевел взгляд на неподвижно сидящего мэтра Кромма, который следил за ними с полнейшим равнодушием, и согласился: – И правда, пора…