— Миш, мы уже все обсудили. Ты к тому же сам всегда говорил, что ты своего рода мэр, а я своего рода министр обороны. Я не лезу в твои тетради посмотреть хватит ли нам еды на зиму, а ты не хватаешь мои автоматы. Верно?

Богайчук сказал, что согласен с Ярославом Викторовичем и что дядя Миша должен остаться. Общинные поддержали, и дядя Миша сдался.

Кирилл сделал глоток воды, завинтил крышку и поставил бутылку на стол. Большая часть общинных сидели на лавках и стульях, кто-то сонно жевал бутерброд, Богайчук стоял, прислонившись к одному из стеллажей, Аркаша подпирал косяк занавешенной одеялом двери. Кирилл встал рядом с Аркашей.

— Начнем, — сказал Ярослав Викторович. — Ночью удалось обнаружить дом, в котором предположительно могли находиться бандиты. Была произведена разведка, в результате которой установлено: они действительно находятся там и их примерно семь-девять человек. Они засели в здании сельпо. Это сельский магазин, и больше всего он напоминает блиндаж. Видимо, строился в девяностые годы, сразу после перестройки. Этот сельпо — большая бетонная коробка без окон, с двумя металлическими дверями: парадной и складской. Штурмовать ее было бы проблематично. Однако удалось подслушать их разговор. На рассвете они собираются уезжать из поселка. Возле складской двери стоят три автомобиля. На них они, видимо, и хотят бежать. Поэтому наш план действий будет такой: еще затемно мы окружим сельпо, подождем, когда они все выйдут и перестреляем.

— А это точно те… ну те, кто распял людей на церкви, — спросил кто-то из общинных.

— Точно, — подтвердил Юра Богайчук. — Я полчаса белкой у двери сельпо сидел, слушал их пьяные бредни. Есть там у них какой-то живчик, похвалялся, как это было круто вскрывать парней как банки с собачьим кормом.

— А как мы окружать их будем? Ну в смысле у каждого свое место будет? — спросил Глеб.

— Да, сейчас все об этом скажем, — произнес Ярослав Викторович. Здоровой рукой он взял со стола лист бумаги и показал всем. — Юра тут вот план расположения домов набросал…

На белом листе синими чернилами были нарисованы корявые прямоугольники, неровные линии и местами крестики.

— …жирный прямоугольник в центре — это сельпо, квадратики вокруг — это жилые дома, линии — это заборы, эти три овалика — это машины бандитов, ну а крестики — это места, где удобно будет нам сесть в засаду. Возможно, рисунок не ахти получился, но в целом все верно. Юре в этом отношении можно доверять, он бывший опер и участник боевых действий.

Головы повернулись к Юре. Кирилл тоже слышал об этом впервые. Юре было лет 30, но выглядел он моложе, может, потому что был достаточно щуплым на вид и в целом производил впечатление, будто в детстве много не доедал. Факты о его прошлом не особо состыковывались с его внешностью.

— Ладно. В общем, у всех есть двадцать минут, чтобы одеться и сходить в туалет. Через двадцать минут собираемся снова здесь, распределяемся кто где стоит, разбираем оружие и в путь. Все ясно?

Кирилл и Аркадий вернулись к кроссоверу. Аркадий одевался, Кирилл был одет еще с ночного дежурства и спал в одежде. Аркадий, доставая вещи из багажника, старался не шуметь. Страха не было. Но Кирилл понимал, что как только они начнут подходить к сельпо, страх придет.

Кирилл думал, не сходить ли к Вере. Во сне ее лицо было скрыто тенью, и сейчас, когда Кирилл попытался вспомнить его, ничего не получалось. Это было странно, что он помнил каждый поцелованный сантиметр ее тела, но не мог вспомнить ее лица. Это вызывало легкий дискомфорт, и Кирилл хотел пойти взглянуть на Веру.

Раздался звон разбитого стекла.

— Черт, — выругался Аркаша. Он перекладывал в багажнике спальник Кирилла и выронил бутылку вина, одну из тех, что Кирилл принес назад.

Запахло вином. Катька проснулась и заспанная вылезла из салона.

— Ложись спи, — успокоил ее Аркаша. — Просто бутылку случайно уронил. Все хорошо. Спи.

Аркадий поцеловал Катьку. Катька ложиться не собиралась.

— Ладно, я в подвал пошел, догоняй, Кирюх.

Кирилл и Катька остались вдвоем. Кирилл захлопнул багажник, собрался уходить.

— Вы их нашли, — сказала Катька, и это не был вопрос.

Кирилл кивнул.

— За ними идете?

— Да. Нас много, их мало. Все будет хорошо. Кать, ложись спи.

Катька обняла Кирилла.

— Будь осторожен. И верни мне Аркашу живым. Хорошо?

— Хорошо. Спи, Катька.

Кирилл почувствовал, что у него начали дрожать руки, от самых локтей и ниже, мелкой-мелкой дрожью. Он отстранился от Кати.

— Спи, Катька. Все будет хорошо. Мы оба вернемся.

Кирилл подошел к школе. Аркадий ждал его в фойе.

— Как она?

— Нормально.

— Умом понимаю, что вряд ли там будет опасно, но боюсь раскиселиться, если с Катькой долго пробуду.

— Пойдем, Аркаш, захапаем себе пулемет, и пусть нас все боятся.

— Пулемет в грузовике остался, посчитали, что только мешаться будет.

— А-а-а, а я надеялся…

Двумя группами они шли через поселок. Было темно, но небо на востоке уже начинало сереть. С реки тянулся туман, но Ярослав Викторович сказал, что это им только на руку. Воздух пах сыростью, а шорохи шагов по асфальту звучали приглушенно и как-то отдаленно.