Кто-то дал сигнал об эвакуации.

И пара тысяч студентов ринулась из аудиторий, по коридорам, на улицу.

Это было странное и завораживающее чувство: быть частью бездумно несущегося потока. Кирилл был зажат среди других людей. Запахи пота, духов, косметики накладывались друг на друга. Он бежал вместе со всеми. Его толкали, пихали локтями в бок. В тесноте, зажатый между людьми, он оступался, хватался за кого-нибудь, восстанавливал равновесие и двигался дальше.

Вот и холл. Двери на улицу были распахнуты настежь. Возле них был затор. И люди шли к дверному проему и через него мелкими шагами, еще сильнее толкая друг друга.

Поток у дверей был намного плотнее. Со всех сторон к Кириллу прижимались люди. Слева кто-то с каждым шагом пихал его коленом в бедро. Справа — к нему словно прилип полный, с раскрасневшимся и несколько сконфуженным лицом парень. Кирилл чувствовал, как горячее, мягкое и потное тело обтекает его по правому боку. Сам Кирилл был прижат к еще одной девушке. Если он поворачивал голову вперед, то зарывался лицом в ее волосы. Они были мягкими и щекотали лицо. Волосы приятно и сладко пахли. Чтобы хоть что-то видеть, Кирилл поворачивал голову вправо и натыкался на раскрасневшееся, блестящее от пота лицо полного парня. Парень был сосредоточен и тяжело дышал, и когда Кирилл смотрел на него, он либо смотрел в ответ, либо поворачивал лицо в другую сторону.

Пик давки приходился на дверной проем, но длился всего пару секунд. Как только Кирилл оказался на улице, давление людей исчезло. Людской поток распадался и растекался от университетского крыльца в разные стороны.

Главное здание университета было обращено фасадом на реку, и от воды его отделали лишь проезжая часть, узенькая полоса студенческого сквера и скромненькая, серого камня набережная. Противоположный берег реки был мало заселен и представлял собой промышленный район. Несколько заводов и фабрик ютились бок о бок и давали городу подавляющее число рабочих мест.

Людской поток распадался и стекал со ступенек к проезжей части. Автомобили ехали по дороге медленно и рвано. Воздух гудел от почти непрерывного воя клаксонов. Студенты рывками перебегали между машин и, оказавшись на той стороне шоссе, исчезали в осенних красках студенческого сквера.

Кирилл спускался к проезжей части и высматривал в толпе Ксеню. Кирилл абсолютно не представлял, что ему делать. Ехать домой? Добираться полчаса, не меньше. Да и нет там никого. И мама, и папа — оба на работе. К ним на работу? На тот берег еще дольше добираться, почти час.

Как и большинство студентов, Кирилл шел в сквер. Сам факт того, что через каких-то двадцать минут будет конец света, в голове совсем не укладывался. Как вообще все произойдет? И что сейчас делать?

Кирилл перебежал дорогу и перепрыгнул через невысокий кованый забор, отделяющий сквер от шоссе. За спиной кто-то вскрикнул. Женский голос. Кирилл обернулся. Один из водителей слишком резко дал газу и наехал на девушку. Студентка сидела на асфальте и недоуменно смотрела на сбивший ее универсал, еще не осознав, что собственно произошло. Какой-то парень подскочил к девушке и помог ей подняться. Девушка встала без всяких признаков боли. Она была в короткой юбке. Ткань юбки порвалась, и в разрыве были видны белые кружева трусиков. На бедре у девушки расплывалось большее синее пятно, но видно это было единственное ее повреждение. Водитель универсала высунулся из окна и извинялся. Еще два парня, по виду спортсмены, подошли сначала к девушке, потом к машине. Не долго думая, они вытащили водителя прямо через открытое окно. Один из студентов уверенно сделал подсечку и, когда водитель оказался на асфальте, они вдвоем стали его пинать. Из универсала вылезла полная женщина, видимо, жена водителя и стала защищать своего мужа, оттолкнув студентов и не давая им его бить. С заднего сиденья автомобиля слышался детский плач.

Кирилл перевел взгляд на поток студентов, стекающий от дверей университета. Поискал глазами. Ксени там не было. Он развернулся и пошел искать ее в сквер. Оставалось чуть больше пятнадцати минут.

Осень была в самом разгаре. Жара стояла невыносимая, однако ночи уже были холодные и сезон дождей был не за горами.

Бензопила в руках Кирилла вгрызалась в сухой ствол березы. Кирилл, Аркадий и Захарка с самого утра готовили дрова в лесу неподалеку от стоянки их общины. Аркадий вроде как главный среди них. Ему 25, и он старше Кирилла на два года, а Захарки на три. Они спиливали сухие березы, обрубали ветки, распиливали стволы на части и относили это все на опушку. Возле грузовика скопилось уже порядочное количество березовых стволов и веток.

Вот дерево, что Кирилл спиливал, закряхтело, стало крениться, все ускоряя падение, и бухнуло в прогалину между деревьев. Аркадий и Захарка стали обрубать ветки, Кирилл собирал их и складывал в кучу.

До заката и ночной прохлады оставалось больше двух часов. Горячий воздух был сух и горек от запаха полевых трав и сухостоя и опьянял тяжелым ароматом полыни. Кирилл словно плыл в этом горьком, сухом, горячем дурмане.

Третий месяц их община ездила по Южному Уралу в поисках нового дома. На поиски оставалось совсем немного времени. Уже через пару-тройку недель наступит сезон дождей: резко похолодает, польют непрерывные дожди, и будут лить месяца четыре, пять, может, полгода.

Их община разбила лагерь в нескольких километрах от поселка Валдай. Вчера утром трое человек отправилось в поселок на разведку. Теперь лагерь ждал их возвращения, чтобы узнать, будет ли этот поселок их новым домом.

Наконец ствол березы был очищен. Ствол был хороший, метров восемь длиной и абсолютно сухой на срезе. Теперь его надо куска на три, а лучше четыре разделить.

Кирилл взял бензопилу, завел. Поплыли клубы бензиновых выхлопов. Пила визжала и вибрировала в руках, вгрызаясь в ствол. Капля пота скатилась по лбу и скользнула в глаз Кириллу. Резкая и жгучая боль словно пронзила глаз. Кирилл стал тереть веко рукой. Бензопила, потеряв давление на центральную ручку, подпрыгнула вверх. Кирилл отпустил курок и мотор затих. Пила не долетела добрых сантиметров двадцать до лица Кирилла и под собственной тяжестью стала падать вниз. Аркадий уже был рядом и подхватил ее. Кирилл тер глаз. Боль и не думала стихать.