имелась жалость, / Которой взрослый не имел».

Отцами были поэты Пушкин и Маяковский, знаменитый летчик

Валерий Чкалов и Максим Горький, Н.В.Гоголь и художник

средневековья Харменс ван Рейн Рембрандт, герои любимых книг.

И, конечно, отцы, родившиеся на рубеже двадцатого века,

заставшие царизм, пережившие две революции в семнадцатом году,

воевавшие на Первой мировой и на гражданской войне. Они, напрягая

силы, выбивались из голода-разрухи, строили новую жизнь,

прокладывая дорогу сыновьям, из рук в руки передавая традиции и

заветы рода:

«Мне стал понятен смысл отцовских вех.

Отцы мои! Я следовал за вами

С раскрытым сердцем, с лучшими словами.

Глаза мои не обожгло слезами.

Глаза мои обращены на всех».

(«Отцам», 1938)

Не только кровное родство, но и общая вера в счастливую

будущность объединяли поколения. О воспитании не говорили.

Сыновей не жалели, не оберегали от жизни, ограничивая свободу, —

мужик растет. Жили бок о бок, на виду друг у друга, правда была одна,

ее не ополовинили. Простые понятия «порядочность», «совесть»,

«долг», «добрая память» — все шло от земли, питая молодые корни.

Так многие сыновья–отроки получили в семье самый нужный урок —

как жить. Он и предопределил их поступки, став стержнем духа,

который не могла ни согнуть, ни сломать война.

Воспитанные школой, газетами, собраниями в духе

коллективизма и презрения к «единоличникам», они, мужая, ощущали

себя особым поколением, перед которым распахнут мир «иных высот

18

и помыслов». Уверенность в том, что их судьба неотделима от судьбы

Родины, стала отличительной чертой фронтовиков, ополченцев,

партизан, рабочих, колхозников, женщин, подростков — всех, кто не

только верил в нашу победу, но и сделал все, только бы уничтожить,

изгнать врага.

О, те «мальчики» входили в мир с такою жаждой жизни, что,

казалось, «жизнь не имела потолка». Их мужество, самопожертвование

в битве с несметными полчищами фашистов также не имели аналогов

в истории войн.

4. «Я полюбил весомые слова…»

Его судьба — одна из миллионов судеб «поколения сороковых».

Его судьба — одна из миллионов, погибших на поле брани,

защищая Отечество.

Его судьба — одна из миллионов, не оставивших ни жены, ни

детей, кто бы помнили и рассказали о нем.

Ни записных книжек, ни «серой прозы» дневников, ни любимых

книг — ничего не сохранилось, где бы остался след его. На счастье,

юноша был поэтом. «Рукописи не горят» — пожар войны пощадил его

стихотворения (хотя и не все).

Благодаря стараниям Владимира Семеновича Жукова и Виктора

Николаевича Болховитинова посмертно изданы авторские сборники

(1962-й и 1969-й годы), познакомившие новое поколение с

творчеством одного из поэтов, погибших на войне.

Шестидесятые годы 20-го века отмечены спорами «лириков» и

«физиков». Именно «оттепель» растопила замерзшие души, пробуждая

забытый интерес к поэзии. Поэтическое наследие поэтов-фронтовиков

становилось доступным читателям. К двадцатилетию Победы была

издана антология «Советские поэты, павшие на Великой

Отечественной войне». 12

Бесспорно, произведения молодых поэтов, хотя и не успевших

стать членами Союза Писателей, по праву принадлежат культурному

наследию народа. Только вот этическая сторона: хотел бы автор,

чтобы чужие глаза вчитывались в его строчки, которые им не были

12 «Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне». М.:

– «Советский Писатель». – 1965.

19

переписаны набело? Хотел бы, чтобы чужие люди перебирали даты и

события его короткой жизни, комментировали их?

«Как жил, кого любил, кому руки не подал,

С кем дружбу вел и должен был кому —

Узнают все,

Раскроют все комоды,

Разложат дни твои по одному».