Из-за двери доносился гомон и шум — интернат уже проснулся и дети носились по коридорам. Сегодня никто из воспитанников интерната не пошел в школу — сборы к отъезду, шли полным ходом.

Встав с кровати, я прошел в ванную комнату. Наличие отдельного туалета — эта была одна из основных причин, почему я выбрал именно эту комнату для проживания.

После водных процедур, я включил кофеварку и, выглянув в коридор, остановил первого попавшего ребенка, который пробегал по коридору и «запряг» его, чтобы он принес мне с кухни, каких-нибудь бутербродов, для завтрака. Пацан, увидев меня, восторженно кивнул головой и бросился бежать, сломя голову.

Достав из сумки пакет с деньгами, я быстро их пересчитал, считал, правда, не точно — всего лишь прикинул общую сумму по количеству пачек в банковской упаковке. Получалось, что в квартире, я взял, примерно, сто пятьдесят тысяч долларов. Основная масса денег была в американских долларах и российских рублях. Были еще гривны, но их было совсем немного — двадцать тысяч, что в переводе на доллары, получалось две с половиной тысячи долларов. Зачем Кружевникову передали такую большую сумму денег, я пока не знал. Ответ должен был быть в бумагах и фотографиях, которые лежали в одной коробке с деньгами. Ну и сам, Кружевников должен был кое-что знать, все-таки деньги предназначались именно ему!

Спрятав деньги и бумаги с фотографиями обратно в сумку, я достал из неё оружие. Итак, что у нас есть: два пистолета и бесшумная винтовка, для стрельбы на короткие и средние дистанции. Включив ноутбук, я запустил интернет-браузер. В поисковой строке, набрал, то, что было выбито на рукояти пистолета — «ГШ-18». Через секунду, поисковик, выдал целый перечень сайтов, посвященный современному стрелковому оружию. «ГШ-18», оказался современным пистолетом, разработанным для российских спецслужб. Пистолет отличался от других, подобных ему необычно легким весом — всего 580 грамм. Достигалось это благодаря, использованию композитов и пластика, при изготовлении пистолета. Посмотрев, на одном из сайтов, инструкцию по разборке пистолета, я несколько раз собрал и разобрал пистолет. Я снарядил шесть магазинов, пистолет удобно лег в плечевую кобуру, а запасные магазины я разместил в карманах, моей куртки. У каждого оружия должно быть свое имя, поэтому пистолет я буду называть — «Гошей».

Следующим, из сумки я извлек «Винторез». ВСС — винтовка снайперская специальная, оснащенная неотъемлемым глушителем, и разработанная для проведения специальных операций. В отличие от пистолета «ГШ-18», «Винторез» не был такой экзотикой, даже я несколько раз стрелял из этого вида оружия, когда в Севастополе проходили, совместные, российско-украинские учения, мне удалось побывать на стрельбище, в качестве гражданского эксперта. Правда, удостоверение эксперта, обошлось мне, почти в тысячу долларов, но об этом я нисколько не жалел — когда бы еще выпал шанс подержать в руках новинки стрелкового вооружения. Вместе с винтовкой, лежал и штатный 4-х кратный прицел ПСО-1. Запасные магазины были на 10 и 20 патронов. Я снарядил два магазина по двадцать патронов и три по десять.

— Ух, ты! Это, что — «Винторез»?! НАСТОЯЩИЙ?! — восторженно прошептал, вошедший в дверь мальчишка. Тот самый, которого я послал за бутербродами.

Пацан стоял в дверях, держа в руках поднос, на котором стояла: тарелка с манной кашей и лежало несколько бутербродов с хлебом и маслом. Позади мальчишки, стояли еще несколько подростков, которые заворожено, выглядывали из-за его спины.

— Конечно, настоящий. А, что кроме каши, больше ничего не было?

— Нет. Тетя Зина, сказала, что пусть, даже сам президент требует чего-нибудь другого, но по утрам надо есть манную кашу, — подросток, попытался передать, знаменитые истерические нотки голоса тети Зины.

Тетя Зина, работала в интернате поварихой. Работала давно — десять лет, начинала еще, при старом руководстве. Казалось, что эта женщина рождена, чтобы быть поварихой, она могла приготовить поистине королевскую еду, даже из самого простого набора продуктов. Правда, у неё было и несколько недостатков, один из которых это упрямство и полное отсутствие чинопочитания. И если она сказала, что по утрам полезно есть манную кашу, значит ешь и молчи, а если не хочешь, то жди до обеда.

— Да! В чем-то ваша тетя Зина, конечно права, — грустно, произнес я, беря в руки поднос с кашей.

— А, можно «Винторез» в руках подержать? — робко спросил паренек. Стоявшие за ним дети затихли, ожидая моего ответа.

Поставив поднос на кровать, я отстегнул магазин от винтовки, и, подняв оружие вверх, нажал на спусковой крючок — боек, сухо щелкнул — оружие было без патронов. Лучше лишний раз проверить оружие, чем потом удивляться, почему оно вдруг выстрелило! Отдав «Винторез» пацану, я принялся за кашу. Подростки начали наперебой спорить друг с другом, за право подержать в руках винтовку.

Съев кашу, я налил себе кофе в кружку, и, взяв её в руку, подошел к окну. На подоконнике окна, я разложил фотографии и бумаги. На фото были преимущественно мужчины и фасады зданий. Еще была карта, города, на которой были нанесены отметки, в виде, красных крестиков. Пересмотрев фото еще раз, я с удивлением, обнаружил на них изображения знакомых мне людей, среди которых, был даже я. Вот интересно, что здесь делает моя фотография?! Среди тех, кого я узнал на фотографиях, были: милиционеры, несколько предпринимателей и бизнесменов, двое военных из отряда морских пограничников и еще несколько человек, которые занимали хорошие посты на руководящих должностях города. Еще на фото, были руководители общественных организаций и объединений, а именно казачьих отрядов и национальных меньшинств. Всего на фото, было шестьдесят три человека. Фотографии зданий, скорее всего, были местом, где можно было застать изображенных на фото мужчин. Посмотрев на карту, я понял, что отметки на ней соответствуют фотографиям зданий. В правом нижнем углу, каждой фотографии, были поставлены цифры. К примеру, единица стояла на фото Семена Игнатьевича Дорушевича — начальник 2-го отделения милиции, а на моей фотографии стояла цифра — 17.