– Наконец-то, миледи! – воскликнула компаньонка, выглянув из повозки. Она не преминула бросить в его сторону весьма выразительный взгляд, то ли выказывая свои догадки по поводу их одинокого путешествия, то ли настаивая на внимании к своей особе. Ральф усмехнулся, вспомнив о своих недавних мыслях: если не леди, то, может быть, ее компаньонка.

– Как вы, как мистер Ньютон?! – спросила Мод.

– Ужасно, – ответствовала миссис Пикок. – Дороги отвратительные, моя голова раскалывается от боли. – Она поморщилась и поднесла руку к повязке, все еще украшающей ее лоб. – Врач в Кембридже затребовал немыслимую сумму за визит, солдаты отобрали у нас двух лошадей, и я вообще удивляюсь, как нам оставили хоть что-то…

– Что с Роджером? – перебила ее Мод, заглядывая в повозку. В полутьме она увидела мертвенно-белое лицо раненого. Глаза у него были закрыты, казалось, он не дышит.

– Жив, – сообщил Томас. – Врач подлатал его и сказал, что парень молодой, выживет, если за ним хорошо ухаживать, но, боюсь, мистеру Ньютону трудно переносить дорогу.

Раненому требовалось удобное ложе и покой, хотя бы ненадолго, и Мод приняла решение.

– Сэр, прошу вас задержаться… ради Роджера, – обратилась она к Кардоне. – Нам придется остановиться на первом же постоялом дворе и пробыть там до утра.

Когда Мод подошла к нему и взволнованно заговорила о Роджере, его словно обдало теплым ветром от ее близости, звучания ее грудного голоса, знания прелестей, что скрываются под зеленым гауном и полотняной камизой. Выслушав ее просьбу, он мысленно и кощунственно послал благодарность Всевышнему за раны Роджера. Целая ночь – и леди Вуд проведет ее в его постели, или он не Кардоне!

– Хорошо, – весело согласился он. – Остановимся в Сапсерте. Я готов дождаться вас… леди Вуд.

– Договорились, сэр.

Мод смутилась, поймав его выразительный взгляд. «Он тоже не хочет со мной расставаться?»

Он привел для нее кобылу, помог сесть в седло и на мгновение сжал ее пальцы, после чего вскочил на рыжего и направился к своему слуге.

Повозка тронулась с места, Кардоне и его слуга возглавили маленький отряд. Развалившись в седлах, мужчины беседовали, в основном говорил слуга, темпераментно размахивая свободной рукой, а Кардоне кивал, что-то отвечал и… ни разу не оглянулся на нее. Верно, доволен, что рыжий теперь не несет двойную ношу, а его всаднику не приходится делить с ней седло.

– Где вы пропадали почти сутки? – донесся до Мод голос миссис Пикок.

Мод на ходу сочинила какую-то путаную историю, в которой перемешались как на самом деле происшедшие события – преследующие их солдаты, потеря подковы и сумерки, настигшие в дороге, – так и выдуманный рассказ о ночлеге в деревне, в доме кузнеца.

Она надеялась, что Кардоне не выдаст ее, хотя неизвестно, что он расскажет слуге. Мысль, что этот смуглолицый иноземец узнает, как они провели ночь, привела ее в еще большее смятение.

«Нет, он не может, не должен этим хвалиться, – думала Мод, растерянно уставившись на спину Кардоне. – Он же джентльмен… Впрочем, что я знаю о мужчинах?»

– Очень видный господин, – сказала Агнесс, глядя в ту же сторону. – И слуга у него… Парень не промах, бойкий. Утащил нас из Кембриджа, несмотря на ваше отсутствие. Сказал, мол, догонят…

Мод незаметно вздохнула. Если бы ее люди так спешно не отправились в дорогу, не случилось бы того, что случилось.

– Неужели мистер Кардоне и не попытался? – громким шепотом поинтересовалась компаньонка. – Вы ж на одной лошади сколько разъезжали. Мужчины очень чувствительны к такого рода вещам, дорогая, и позвольте уж не поверить, что за целые сутки…

– Мистер Кардоне – благородный джентльмен, – сухо ответила Мод.

– Какая жалость, не правда ли? – Агнесс хихикнула, а Мод толкнула ногой кобылу и проехала вперед – к Джону Потингтону, рядом с которым и проделала оставшийся до места назначения путь.

Дорога тянулась, светлой лентой разрезая широкое распаханное поле, поскрипывали колеса повозки, позади ехала женщина, о которой думал сэр Ральф Перси, вновь желая ее. Из этих приятных раздумий его вывел вопрос Бертуччо, который, проскакав вперед, чтобы проверить безопасность дороги, вернулся и пристроился рядом.

– Что молчать, мессер? – спросил оруженосец и добавил, словно его и не интересовал ответ: – Холодный страна, холодный и мокрый…

– Но это моя страна, Берт, – рассеянно возразил Ральф, покосившись на Оливу.