Занятая мыслями обо всем, что случилось сегодня, я чуть не пропустила кусочек бумаги, прикрепленный к лобовому стеклу моего желтого Форда Мустанга, зная, что это даже прежде прочту. Проклятье, я думала, что он успокоится и прекратит посылать их в этом году. Я выдергиваю ее из-под дворников и начинаю мять в руке. В прошлом году я игнорировала его маленькие записки, их было не много. Молясь, чтобы в этом году он дал мне чертов перерыв, сейчас я поняла, что этого не случится. Мой разум говорит, просто выбросить ее, но я, в любом случае, разворачиваю.

Не могу прекратить думать о тебе.

Он умный. Его записки напечатаны. Нет возможности проследить автора, даже если бы я хотела с этим что-то сделать, но я не хочу. Разрывая ее и бросая на землю, я сажусь в машину и уезжаю.

Не чувствуя особого желания ехать домой, я отправляюсь в деловую часть города. Все равно никого нет дома, оба моих родителя владеют и управляют небольшим аэродромом за чертой города. Мои мать и отец — лицензированные пилоты для богатых и знаменитых. Джорджия является новым Голливудом, место создания фильмов, и мои родители наживаются на этом. Хорошо для них и даже лучше для меня, я одна дома большую часть времени. Это не беспокоит меня и скорее всего так даже лучше. Когда мы проводим время вместе, заканчивается все спором.

Движение в это время дня легкое, поэтому я решаю отправиться в свой любимый бар. Мы живем в маленьком городе, недалеко от большого студенческого городка. Поэтому уже через двадцать минут я могу попасть в любой из лучших баров колледжа. Мой кузен год назад снабдил меня поддельным удостоверением. О’Мэллис это место, где зависают молодые студенты, и мой любимый бар. Восемнадцать, чтобы войти, и двадцать один, чтобы пить алкоголь, исходя из моего удостоверения мне можно и то и другое. О’Мэллис выглядит как ирландский паб днем, но ночью здесь выступают крутые группы и это становится хорошим местом, чтобы поиграть в бильярд и потанцевать.

Когда я захожу, я слышу песню Mazzy Star. В четыре часа дня тут не много людей. Мы с дневной баристкой Джил друзья. Она ростом около 180 сантиметров и выглядит, как будто будет как раз дома на волейбольном корте с ее внешностью калифорнийской девочки. Джил 20 с хвостиком и она в данный момент заканчивает магистратуру. Она улыбается, когда видит меня за стойкой.

— Эй, Джей, как прошел пугающий первый день школы?

— Пожалуйста, убей меня сейчас. Он был так ужасен. — Я скрещиваю руки, кладя их на барную стойку, и сверху опускаю голову. Я тяжело вздыхаю и поднимаю голову, чтобы спросить. — Можно мне спрайт? — Джил смеётся и готовит мой напиток.

— Конечно, Девочка. Я не видела тебя здесь последнюю пару недель. Ты видела нового бариста, который работает здесь по выходным? — Я качаю головой, больше не глотая спрайт, а она продолжает. — О, Боже, как он горяч! Он около метра девяносто ростом с взлохмаченными темными волосами. У него удивительные мускулистые руки, а какой рельефный живот! Однажды он снял футболку, и вокруг него собралась серьезная стая. Ох, а его задница? Такая упругая. — Я выплюнула весь свой напиток на барную стойку, услышав это описание. Джил подхватывает тряпку и начинает вытирать, продолжая. — Я даже не думала, что у людей могут быть такие зеленые глаза и у него крутые татуировки на обеих руках и шее. Этот парень получает огромные чаевые от всех студенток. Если бы у меня не было серьезных отношений, я бы была там с ними, — говорит она.

Джил постоянно пытается завербовать меня, найдя парня, поэтому она сама ищет мне спутников. Она знает, что я ищу вариант на одну ночь и в значительной степени она моя сеть безопасности. Я узнала, что большинство баристов знают, кто и что происходит в их баре. Джил опять начинает говорить, отвлекая меня от мыслей.

— Я работала с ним пару раз, и он кажется супер милым. Он недавно переехал в город, чтобы работать на свою семью. Его брат, по-моему, владеет строительной фирмой и он днем работает с ним, но с такой экономикой он увеличивает свой доход, работая баристом на стороне. Ему двадцать три, не был женат, детей нет. Кажется, он исконно откуда-то из Среднего Запада, и запомни, он абсолютно одинок, — слово одинок она почти пропела. Я начинала говорить, что он, очевидно, не мой тип, учитывая его возраст, когда дверь за баром открылась.

Когда он вошел через дверь, он взглянул на Джил и просто улыбнулся, сказав.

— Привет. — Я мгновенно поняла, кто он. Джил очень точно описала его. Он оглянулся вокруг и, наконец-то, заметил меня. Мы в течение доли секунды смотрим друг на друга, а затем он усмехается, качнув головой в мою сторону, и отворачивается к Джил, спрашивая ее о чем-то насчет рабочих смен.

Сейчас я знаю, что большинство парней считают, что я хорошо выгляжу. Я никогда не страдала от недостатка внимания в школе, но, честно говоря, никогда и не понимала, что парни видят во мне. У меня не было таких красивых волос и пышных форм, как у Молли. Мои глаза не трепетно голубые, а скорее скучно серые. Я не говорю, что я некрасивая. Я просто не считаю себя великолепной. Хотя, тогда я хотела, чтобы он заметил меня. Вожделение сдавило меня, но было и что-то еще. Что-то еще проскользнуло в его взгляде в тот момент.

Мои глаза впитывали его, его темные, слегка остриженные волосы и яркие изумрудные глаза. У него волевой нос и милые полные губы. Узкая черная футболка обтягивает бицепсы и черные завитки, спускающиеся вниз по его руке непрерывным тату-рукавом. У него какая-то надпись на задней стороне шеи, но пока не могу ее прочесть. Синие джинсы подчеркивают его заднюю часть, Джил абсолютно точно уловила эту часть. Теперь мне ясно, почему он зарабатывает хорошие чаевые.

Я, наконец, позволяю глазам вернуться к его лицу и, о, богиня, он улыбается мне и, вы не поверите, у него не одна, а две ямочки. Он полностью отворачивается от Джил, смотря на меня.