На примере огромного, увеличенного образца обложки и клапанов суперобложки Браун подвел конкурсантов к окончательной разгадке первого кода. «Давайте рассмотрим слова „символог“ (symbologist), — предложил он. — Следуя за буквой „s“, вы обнаружите фразу, которая означает сигнал бедствия некоего тайного общества».

То, как вольно Браун истолковывает исторические факты, стало особенно очевидно, когда писатель в программе «Доброе утро, Америка» объяснил суть первого кода. Сказав, что отдельные буквы в словах на суперобложке были «затемнены», Браун далее признался: «В техническом отношении это не совсем код. Это скорее тайный язык». Затемненные буквы складывались в слова «нет ли помощи для сына вдовицы», сигнал бедствия, принятый в среде масонов.

Затем писатель провел публику черед лабиринт остальных кодов. А в заключение было выбрано имя победителя из числа участников, которым удалось правильно распознать все четыре кода — видимые невооруженным глазом — и отправить устроителям конкурса свои ответы. Победитель получил туристическую поездку в Париж на двоих и разработанный лично Брауном список тайных мест французской столицы, правда, автор не указал, упомянуты эти места в его книге открытым текстом или же зашифрованы. Браун признался, что ему крайне польстило, что сорок тысяч человек правильно разгадали все четыре загадки и еще сотни тысяч читателей бились над их расшифровкой, но не смогли довести дело до конца.

На гребне волны успеха Дэна Брауна ввысь взлетели и другие корабли. Отблеск славы создателя «Кода да Винчи» лег и на тех, кто входил в его окружение.

В результате близких деловых и личных отношений с новоявленной звездой триллеров, рассчитанных на читателей, которые не любят триллеров, куратор Дэна Джейсон Кауфман также обрел в редакторских кругах статус суперзвезды. Однако, как и его прославленный протеже, Джейсон старается не слишком выпячивать свои успехи. До случая с «Кодом» Кауфман имел репутацию редактора-середнячка. Он занимался издательскими проектами в области художественной и нехудожественной литературы и не имел на своем счету ни одного произведения, которое пользовалось бы особым успехом. Книги, которые Кауфман готовил к выходу в свет для издательств, в которых работал прежде, главным образом были из области медицины и спортивных игр.

Кауфман пребывал в щекотливом положении. В книгоиздательских кругах он пользовался репутацией редактора, не хватающего звезд с неба, которому доверяют не слишком ответственные книжные проекты. Неудивительно, что литературные агенты предлагали ему именно такие, ничем не примечательные, среднего качества рукописи. Ситуация усугублялась еще и тем, что в каждом из издательств Джейсон работал не более двух лет и потому не имел возможности дождаться рукописей и предложений экстра-класса.

После «Кода да Винчи» все коренным образом изменилось.

Сегодня Кауфман буквально завален перспективными предложениями, о которых раньше не мог и мечтать. Литагенты же суеверно полагают, что у этого редактора счастливая рука. Многие из таких рукописей — бледные имитации «Кода да Винчи» и ранних романов Брауна, и Кауфман решительно отвергает эти подделки. «Те, кто пытается подражать Брауну, еще не скоро сумеют найти свое собственное лицо в литературе», — говорит он. Год спустя после издания «Кода да Винчи» Кауфман купил только один роман. Правда, по его собственному признанию, теперь, когда он приобретает новую книгу, права на ее издание на иностранных языках продаются быстрее и чаще, чем раньше.

«Успех сделал меня более осторожным, мне хочется найти еще что-нибудь такое же оригинальное и свежее, как „Код да Винчи“, — говорит Кауфман. — Я хочу издавать книги, которые не только способствуют престижу литературного жанра, но и содействуют его развитию в новых направлениях».

Браун, в свою очередь, дает всем понять, что не желает расставаться с Кауфманом, который представляется ему идеальным редактором. Издатели, несомненно, были бы не против переманить к себе Брауна из издательства «Даблдей» после того, как будет опубликован седьмой роман и истечет контракт, однако все понимают, что Браун и Кауфман работают в одной связке и вряд ли расстанутся. Хотите получить одного — берите и второго.

Роль Кауфмана в жизни Брауна сегодня трудно переоценить. Это справедливо хотя бы потому, что летом 2005 года пятый роман Дэна был все еще далек от завершения. Пока его имя не стало известно практически во всех странах мира, Дэн в своем творчестве полагался главным образом на помощь Блайт и клавишу «delete», если хотел, чтобы объемистая рукопись приняла приемлемые размеры.

Однако невероятный успех «Кода да Винчи» и суровая необходимость создать роман, в котором информативность должна сочетаться с занимательной фабулой и головокружительной интригой, вынудили Брауна положиться на редакторское чутье Кауфмана. По словам последнего, они с Дэном обсуждают ход работы над «Ключом Соломона» по меньшей мере два раза в день, а иногда даже чаще.

«Мы анализируем каждый поворот сюжета, каждый эпизод, — рассказывает Кауфман. — Я стараюсь помогать ему и выступаю в роли своего рода резонатора».

Став знаменитостью, Дэн Браун начал постепенно сокращать свои контакты с окружающим миром. Во-первых, он перестал летать на самолетах коммерческих авиалиний, потому что стоило пассажирам узнать его, как он моментально лишался покоя. Люди воспринимали Дэна как какую-нибудь рок-звезду и сразу же выстраивались в очередь за автографом, прося поставить подпись на книге, которую якобы случайно захватили с собой в полет. Один изобретательный пассажир, не имея с собой экземпляра «Кода да Винчи», подсунул для подписи гигиенический пакет.