Наличие такой формы осознания проблем можно считать показанием к применению телесной психотерапии . Однако и при других формах самоосознания соматопсихотерапия бывает очень эффективной и, во всяком случае, показанной как дополнительное средство «обобъемливания» процесса терапии. Соматопсихотерапия – прекрасный способ включения в осознание и проработку еще и телесного аспекта существования проблемного переживания, независимо от того, будет ли это основным подходом к изменению состояния данного человека или вспомогательным.

Конкретных вариантов начала бесчисленное количество: от позы, от интонации, от выражений лица и еще от тысячи вещей. Всегда выясняется, что именно в составе тела определяет такие проявления.

Прекрасные примеры начала от особенностей походки, жестов человека дает Арнольд Минделл (США) [16] . Он организует процесс «усиления» (amplification) тенденции движения, которое стремится к проявлению, но скрыто, находится на «лунной», а не на «солнечной» стороне сознания. Вопрос процессуально-ориентированной психотерапии А. Минделла: что ты делаешь, когда ты так, например, придерживаешь ногу при ходьбе? Ответ: готовлю ее к драке! Вопрос СПТ другой: где находится то, что заставляет тебя так напряженно держать правую ногу? Ответ: в груди злость. Соответственно, продолжения работы различаются.

Н.Р. Кеппе (Бразилия) [17] предлагает обращать внимание на те характеристики, которыми один человек наделяет другого. Его интегральный психоанализ построен на возвращении пациенту его высказываний-проекций. В СПТ интериоризация достигается другим путем. «Есть что-то, что заставляет Вас выбирать такие слова? Оно на уровне головы, груди, живота? Что Вы ощущаете, когда говорите это?» – от проекции идем к состоянию, держащему ее, ведем разговор в «топографической» манере, не забывая вопрос вопросов «где?». От существительных и определений, которыми один человек наделяет другого, продвигаемся к существу самого «наделяющего», к той инстанции в составе его сознания, которая «инвестирует» подобное речевое поведение.

Мы не будем сейчас более детально разрабатывать благодатную тему соматопсихотерапевтических «дебютов». Согласимся с Юнгом, который заметил, что «…в том случае, если хочешь определить комплексы пациента, можно достичь центра непосредственно с любой точки окружности… Можно начать с букв кириллицы, с медитации перед хрустальным шаром, с молитвенного колеса или современной живописной картины, или даже со случайного разговора по поводу пустякового события. В этом смысле сон так же эффективен, как и любое другое отправное событие» [18] .

Как не важно, по какой из речек, вытекающих из одного озера, искать само озеро, так и нам, в каком-то смысле, не важно, с чего начать. Важно, чем закончить. Мы ищем «инварианту вариантов», по выражению В.Н. Цапкина, заметившего, что одно и то же психическое содержание выражает себя отсутствием ног на рисунке человека, выполненном пациентом, клиническими симптомами астазии-абазии, сновидениями, которые видит этот человек, или его особым поведением в группе.

В соматопсихотерапии такой инвариантой выступает телесно-ориентированная структура сознания . То, что при других обстоятельствах человек выражает словами в свободных ассоциациях (в психоаналитической модели), проецирует на внутренний экран в виде «кино», сопровождаемого звуками, запахами, телесными ощущениями (в модели НЛП), выражает поведенчески (в процессуальной модели), в «соматотерапевтической» ситуации предстает предметом в теле сознания , чреватым всем вышеперечисленным, – стоящей на полке книгой, которую можно прочитать, экранизировать, драматически проиграть, но которая сейчас закрыта внутри своих обложек. Хранится в потенциальном состоянии.

Два пространства

В соматопсихотерапии вопросы имеют особую направленность – топографически-структурную: «где что?» – на первом этапе и «куда что?» – на втором. Психотерапевт стремится помочь пациенту найти ощущение, связанное с определенным переживанием, в особом пространстве – пространстве ощущений . Оно отличается от того, в котором расположены реалии предметного мира. Стол, за которым я сижу, дерево, которое я вижу, небо над нами – находятся вне этого пространства ощущений. Пространство вещей и пространство ощущений дополняют друг друга. Оба они находятся в составе реальности сознания. Реальность, связанную с первым пространством, можно назвать «реальностью открытых глаз», связанную со вторым – «реальностью глаз закрытых».

Психокатализ осознавания пространства ощущений выявляет три сферы этого «психогенетического» мира, параллельного миру материальному.

Мир феноменов, открывающихся при обращении к «реальности ощущений», богат. Это внутрителесные ощущения, ощущения целостного тела, «пейзажные» ощущения.

Мы будем говорить в основном о внутрителесных ощущениях. Для начала упомянем «граничные» и «заграничные» ощущения. Что имеется в виду?

Вот некто держит плечи приподнятыми.

– Что держишь на плечах?

– Валун (камень). (Или «мешок», или «бревно», или «коромысло с ведрами», или «свою мать» и т. п.)

(Чувство невротической, психопатической ответственности или ситуационно обусловленное ощущение забот).

Диалог с другой пациенткой – молодой женщиной.

– Ты кто?

– Ананас.

– Где ты?

– На плантации.

– Все у тебя в порядке?

– Кожура подпорчена.

Вот некто протянул руку вдоль спинки дивана, на котором сидит, как бы обнимая кого-то невидимого. Стоит его спросить: