Лучков не ожидал столь пространного доклада, и несколько раз хотел взбунтоваться, но вспоминал, что сам задал тему, и смирялся, кусая верхнюю губу. Милиционер существо терпеливое, если нужно. Я рассказал, как мы наловили раков, испекли их и съели. Хотели поймать желтобрюха, но он смылся в заросли. Дежурный подал голос:

– Удавчик-то вам зачем? Тоже испечь?

– Да нет, мы ж не китайцы, змей не едим. Просто Максиму интересно, что будет со змеёй, если её завязать узлом. Я думаю, что она развяжется, а он думает, что она так и останется. Закусили мы в саду яблоками, и пошли на речку Лукьяновку. Туда недалеко, всего три километра. В Камче ужак мало, а в Лукьяновке их водится немерено. Но мы не дошли. По дороге попалась степная гадюка, а нам для опыта всё едино, лишь бы змея была. Максим гадов боится, пришлось ловить и завязывать мне. Лучков сузил глаза:

– И не укусила?

– Нет, я же знаю, за что её хватать.

– Ну, ты брат даёшь!

В те годы хоть и редко, но ещё бывало, что эмоциональные выражения я понимал буквально, а потому удивился:

– Ничего себе! Так вы дядя милиционер мой брат? А как это? С виду вы старше моей матери.

– Да не брат я тебе, это присказка такая.

Подобного рода выяснения начинались каждый раз, как только звучало какое-нибудь иносказание. Стоило дежурному сказать Лучкову, что я валяю ваньку, как я тут же начинал доказывать, что никакого Ваньки нет, а потому валять я его не могу, да и незачем. Из-за этих отступлений допрос затянулся едва ли не на час. Я ещё долго рассказывал про охоту на сусликов, а также чем мы занимались у Максима дома, и что у него ели. Взопревший Лучков взмолился:

– Вечер скоро?

Любой неконкретный вопрос я толковал по-своему. Выглянув в окно, я сказал:

– Какой вечер? День-деньской, солнце в дуб. Гляньте сами.

– У тебя в рассказе вечер скоро?

– Нет ещё. Пошли мы в аптеку.

– Господи! В аптеку-то зачем?

– Готовиться к шутке. Шутка – дело серьёзное. К ней и подготовка нужна серьёзная.

– Так вы, значит, любите шутить?

– Не очень. Только когда вынуждают.

Лучкову показалось, что нужная тема близка, и он оживился:

– Так-так, дальше.

– Завернули к заготовителю, сдали шкурки сусличьи, деньги-то нужны. В аптеке купили валерьянки. Нашли подходящие жестянки и всё это припрятали.

Далее я рассказал про несостоявшийся волейбол и удар хворостиной, и о том, как после этих событий мы с ребятами играли в футбол на выгоне, затем продолжил:

– А когда смеркалось, то взяли спрятанное, и пошли к хате бабки Горпины.

– А почему к ней?

– Вреднющая она бабка. У неё кот научился яйца куриные разбивать и вылизывать. Засады на них в курятнике устраивает. Одно слово – лодырь. Яйцо ж не улетит, и в норку не спрячется. А бабка меня обвиняет, и всем рассказывает, что это я его научил. Глупость полная, я ведь и во двор к ней не заходил. Как-то раз шёл мимо, а этот кот на лавочке сидит. Я его только за ушами почесал, и всё, а она это увидела, и придумала небылицу. Теперь мимо двора ходить нельзя, орёт и норовит чем-нибудь стукнуть.

Кирин подал голос:

– Не прибедняйся. Научить кота бить яйца куда легче, чем ворону деньги таскать.

– Может и легче, да мне-то, какая с этого польза? Вот мы с Максимом и подумали, что всё равно она ругается, так пусть хоть не зря. Прокрались к ней в палисадник, разлили несколько пузырьков валерьянки в жестянки и разбрызгали по травке. Спрятались в кустах через дорогу и стали ждать. Через некоторое время на запах собрались в палисаднике коты со всей округи, штук пятьдесят. Нализавшись валерьянки, они устроили жуткий концерт. Бабка вышла и хотела разогнать их палкой, но коты, в своей одурелости, не разбегались. На дикий шум сбежались соседи. Максим захохотал, чем выдал наше место. Бабка Горпина запустила глудкой, и, как всегда, досталось мне. Пришлось смываться.

Лучков подобрался и спросил:

– А скажи-ка Родион, над гражданкой Нищеброд вы тоже подшутили?

Это был сильный ход. С этой гражданкой у нас больше месяца шла война, и недавно мы устроили ей шутку, в чём я и признался:

– Что, нажаловалась? И как только догадалась, что это мы?

Дежурный снова отозвался:

– Таких как вы в природе мало, вычислить легко.

Лучков решил, что допрос подошёл к концу, облегчённо вздохнул, и устало сказал:

– Давай, рассказывай.

– Неделю назад мы ей в сортир дрожжей ухнули и размешали.

– И что?

– Ясно что. Сейчас жара, дрожжи заиграли будь здоров! Попёрло так, что деревянная будка перекосилась, а уж вонищи!

Конец ознакомительного фрагмента.