– Давай оттащим его куда-нибудь... домой или к тебе, - сказал он вскакивая.
– Я и так задержался здесь слишком долго.

Покрутившись вокруг Зверева, зеленоглазый поднял его на руки и недовольно крякнул, едва не уронив свою ношу обратно.

– Тяжелый зараза, - пробормотал он.

– Он не умрет?

– Конечно, нет, - возмутился парень.
– Зря я что ли, с ним столько возился?

Мы медленно брели в сторону нашего дома. В голове у меня один за другим пролетали вопросы, но с какого начать я не знала. К тому же, чем больше времени проходило, тем больше злился белобрысый, и под конец мне уже начало казаться, что еще немного, и он Лешку попросту бросит.

– Куда его?
– сквозь стиснутые зубы прошипел парень.

– Ко мне давай, - поспешно ответила я, раздумывая, что скажу родителям.

Кое как втиснувшись в лифт, мы доехали до пятого этажа, и выгрузив Зверева возле моей квартиры, белобрысый злобно прошипел:

– Дома сиди, - и ушел.

Дома оказалась только взволнованная мама... и Рейк. А я совсем забыла про собаку. Мне даже стало стыдно перед четвероногим другом, но тут Лешка застонал и о Рейке я вновь благополучно забыла.

– Где ты ходишь?!
– начала кричать мама, - Рейк прибежал один! Папа пошел тебя...
– но я ее перебила, предъявляя раненого Зверева:

– На нас хулиганы напали, - пробормотала я, первое, что пришло в голову.

Конечно, мама тут же сменила гнев на милость, и кинулась помогать мне, устраивать Лешу на диване в большой комнате. А после побежала звонить в скорую, потому что Леша до сих пор не пришел в себя, и папе, чтобы он шел домой. А мне велела сходить к родителям Зверева, которые тоже должно быть волновались.

В конце концов, Лешку забрали в больницу. Меня, правда, родители не пустили, но я отчего-то верила белобрысому, что Лешка теперь точно не умрет и потому особо не настаивала - завтра навещу его. И быть может Дашу тоже, если меня к ней пустят.

На следующее утро, проигнорировав приказ нежданного спасителя сидеть дома, я выползла на улицу, и направилась к остановке. В конце концов, днем на улицах полно народу и вряд ли на меня вновь кто-то нападет.

К Дашке меня опять не пустили. Зато я встретила расстроенного Сережу, которого, кажется, тоже никуда не пускали, сообщив лишь, что делают все возможное для выяснения причины внезапного коматозного состояния и ее устранения. Постояв, помолчав, потому что говорить нам, как оказалось, по сути и не о чем, я пошла навещать Лешку - от его родителей я уже знала, что лежал он на втором этаже в седьмой палате.

Он лежал в палате один. И выглядел гораздо лучше - бледность почти прошла, дыхание ровное и спокойное, только грудь замотана бинтами, словно его готовили к съемкам в очередном фильме про мумию. Сердце сжалось - так захотелось его обнять, прижаться к его теплому телу. Но я вдруг вспомнила, что мы вчера наговорили друг другу и почувствовала неловкость. Он, кажется, тоже был смущен, но взгляд настойчиво искал встречи с моими глазами, словно боялся, что вот сейчас я откажусь от своих слов. Дурачок...

– Стась...
– неуверенно произнес он.

– У?
– я, кажется, задержалась, у порога.

Закрыв за собой дверь, я подошла к его кровати и села на край. Не удержалась - нежно провела рукой по его щеке. Он поймал мою ладонь, поднес к губам целуя ее с внутренней стороны.

– Прости, - тихо шепнул он.

– За что?
– подняла на него удивленные глаза.

– За все, - он напрягся подтягивая меня ближе, и я с удовольствием обняла его, чувствуя как по телу разливается приятное тепло. Лешка судорожно вздохнул, и я решив, что ему должно быть больно, хотела отстраниться, но он не позволил, обнимая меня еще крепче.
– Я люблю тебя, -шепнул он куда-то мне в шею, заставляя мое сердце биться испуганно и радостно.

– И я тебя люблю, - слова, давно вертящиеся у меня на языке, легко сорвались в свободное плаванье, наполняя Лешкины глаза счастливым блеском. Надо, пожалуй, почаще говорить ему об этом.

Потом он, к счастью, потянулся к моим губам, а то мне пришлось бы самой его целовать. Но не успели наши губы встретиться, в палату вкатилась симпатичная полная медсестра с металлическим подносом в руках. Блин, это карма какая-то!

– Эй, голубки, - пророкотала она.
– Время свиданий окончено, больному нужна перевязка и отдых. Приходи вечерком, - подмигнула она мне и я почувствовала, как мои щеки заливает румянец.

Быстро поцеловав Лешу в щеку и шепнув, что обязательно зайду вечером, я направилась к выходу.

– Серегу увидишь, скажи чтоб зашел, - крикнул мне вслед Леха. Я лишь кивнула в ответ.

Леша

Серый зашел через час, когда я уже собирался тащиться искать его сам - знал, что он ошивается где-то здесь, в больнице. Выглядел он весьма плачевно, пожалуй даже хуже, чем я. А уж с каким аппетитом он набросился на валяющиеся на тумбочке апельсины, принесенные Стасей... надеюсь у него крепкий желудок. Достав из шкафчика пакет с едой, который утром притащила мама, боясь как бы я не умер здесь с голода, сунул его Сереге. Тот лишь благодарно кивнул, вгрызаясь в бутерброд. На фига, он спрашивается здесь торчит безвылазно? Хотя... Ладно, пожалуй, я его понимаю.