– Совершенно верно, – ответил Джерри.

– Это тот, который бил меня, не так ли? Джерри ухмыльнулся:

– Кажется, он действительно стукнул вас пару раз. Я вспомнил беспомощный страх и ярость, которые я испытал, когда Бен ударил меня.

– Тогда на мне не было очков, – сказал я, – так что я не мог разглядеть как следует, кто это делал. Джерри снова дернул меня за руку.

– Почему бы вам не подойти ближе и не разглядеть получше? – спросил он.

Тут я почувствовал, как судорога свела мой желудок, как будто я собирался сделать что-то грубое и старался удержать себя от этого.

– Охотно, – сказал я.

Мы подошли к Бену, и я увидел его вблизи. Здоровенный парень, слегка неряшливый внешне, как и все они, смахивающий на опустившегося моряка. Его глаза казались слишком маленькими при таком массивном лице с тяжелым подбородком. Я смотрел на него, а он смотрел на меня без всякого выражения. Но он ожидал, что я сделаю то, чего опасался мой желудок; ему хотелось, чтобы я это сделал. И еще он хотел, чтобы я попытался его ударить или броситься на него.

Однако я не сделал ничего подобного. Я просто сказал:

– Вы слишком велики, чтобы быть трусом. Джерри громко захохотал и похлопал меня по плечу.

– Вот это да! – радостно воскликнул он. – А ты как думаешь, Бен?

– Сопляк, – ответил Бен и сплюнул в сторону.

– Ну что ты, Бен, он же учится в колледже! Не так ли. Пол?

– Это верно.

– А знаешь, ты мне нравишься, Пол, – сказал Джерри. – Ты мне очень нравишься. А тебе он не нравится, Бен?

– Сопляк, – снова буркнул Бен.

Джерри пожал плечами и сделался вдруг серьезным.

– Ну, ладно, Пол, – сказал он. – Я вот что тебе скажу. Ты сейчас отдай ключи от машины Бену, а сам поедешь со мной.

– Зачем?

– Поедем к капитану Уиллику, – изрек он, как будто бы это все объясняло.

– Эй, постойте минуту, – сказал я. Бен подтянул брюки, бормоча:

– Ну вот. Сопротивление при аресте.

– Да ладно, Бен, – сказал Джерри. – Пол собирается быть хорошим мальчиком.

– Надеюсь, вы постараетесь не сломать мне сцепление, – сказал я, передавая ему ключи.

Бен молча взял их и направился к “форду”. За ним стоял бледно-голубой “плимут” без опознавательных знаков, и Джерри повел меня к нему. Мы сели в него и поехали вслед за “фордом” в сторону центра.

Некоторое время спустя я сказал:

– Кстати, как вы узнали, что я здесь?

Он повернулся ко мне улыбаясь:

– Так мы же следили за тобой, Пол. Наблюдали, как ты завтракал и так далее. Мы питаем к тебе интерес, мальчик.

– Ох...

Я отвернулся и стал смотреть в окно. Как я дошел до жизни такой? Я не принадлежал к категории людей, за которыми требуется постоянная слежка полиции. Так почему же меня то и дело волокут в полицейское управление, где безмозглые прагматики вроде Бена творят надо мной произвол? Я студент, служащий, честный человек. Как я докатился до этого?

Меня снова привезли к мрачному зданию полицейского управления. На автостоянке Бен молча вернул мне ключи от “форда”, и все втроем мы вошли в уже знакомую мне дверь со ржавой табличкой. На этот раз мы не поднялись выше первого этажа, а прошли в длинную узкую комнату со скамьей вдоль стены.

– Ты посиди здесь, – сказал мне Джерри. – Я сейчас вернусь.

Я сел. Бен привалился к стене у двери и курил сигарету, глядя в пустоту.

Через минуту Джерри появился из другой двери и помахал мне рукой.

– Капитан ждет тебя, – объявил он.

Я пошел за ним, а за мной следом шествовал Бен. По всей видимости, меня привели в кабинет капитана, совсем маленький – в нем помещался лишь письменный стол, заваленный всякими бумагами, да два шкафа для документов. Окно выходило на улицу.

Капитан Уиллик, сердитый и угрюмый, сидел за столом.

– Отлично, – сказал он, обращаясь ко мне. – И как ты это объяснишь?

Мне ничего не оставалось, как сказать правду. Я не умею хитрить и изворачиваться. Поэтому я сказал:

– Миссис Гамильтон солгала вам. Я пошел к ней, чтобы узнать почему.

– Ты пошел к ней, хм?

– Да. И она сказала мне почему. Она побоялась упоминать о профсоюзе и о письме, которое написал ее муж. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал о связи ее мужа с нашим профсоюзом. А позже, когда она поняла, что это уже не имеет никакого значения, то побоялась признаться во лжи.

Джерри покачал головой в шутовском восхищении и с присущим ему ехидством воскликнул:

– Ну и оратор!

– Помолчи, Джерри, – сказал Уиллик ровным голосом без каких-либо эмоций и даже не взглянув в его сторону. Тем же голосом он продолжал, уже обращаясь ко мне: