– Ха! Вот и думай теперь, кто здесь хищник и жертва.

– Передайте попить, пожалуйста - попросила я, воспользовавшись статусом пострадавшей.

Игорь помахал бутылкой из-под пива:

– Будешь?

– Мне бы что-то полегче...

Парень рассмеялся:

– Полегче - только вода!

– Подойдёт.

– Вон, смотри, уже подошла - он кивнул на Виолетту.

Девушка сходу ткнула мне в руки чашку с горячим чаем, который тут же расплескался.

– Спасибо - прошипела я.

– Всегда пожалуйста!
– ответила она и, наклонившись, понизила голос - Не думай, что Кирилл заинтересовался тобой всерьёз. Так он мстит мне.

– Эмм... Не поверишь, но я рада это слышать!
– сказала, дуя на пальцы и чашку.

Виолетта фыркнула:

– Ну да, конечно!
– и вернулась к костру.

– Я же говорила, не поверишь...

***

Мне снились волки...

Янтарные глаза преследовали, тоскливый протяжный вой навевал страх. А потом хищные взгляды загорелись ярко-алым, и сон развеялся, потревоженный громкими криками. Подскочив на коврике, озадаченная тем, что вой так и не прекратился, я заметила в темноте палатки очертания Ташкиного силуэта.

– Май? Ты это слышишь?
– испуганно прошептала та, вцепившись в одеяло.

– Ага.

В лагере творилось что-то очень нехорошее - крики, возня, лай... Мы обе дернулись, когда в бок палатки что-то врезалось, сильно её тряхнув. Я выбралась из спальника под грохочущий аккомпанемент ускоряющегося сердцебиения, схватила фонарик и решила разобраться, в чем дело.

– Не ходи!

Но я уже расстегнула молнию.

На поляне царила настоящая неразбериха и паника: девчонки визжали, парни размахивали палками, а меж палаток метались смазанные серые тени, одна из которых и сбила меня с ног.

– Майя!

– Ааа!
– в унисон с остальными завопила я, упав прямо на ушибленное место.

– Стреляйте!

– Женя!!!

– Где Степанович?!

Противный запах мокрой псины ударил в нос, лай и свирепое рычание расплавило мышцы в воск, поэтому я с большим трудом смогла перевернуться на бок.

– Ну, стреляйте же!

– Чем?!

– Хватайте ветки из костра!
– крикнул Кирилл.

Я видела, как он замахнулся горящей палкой и зацепил самого мелкого волка, придавившего Женю к земле. Пёс заскулил и скрылся в кустах, а за ним - и остальные два.

Пару секунд стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь чьим-то всхлипыванием, а потом посыпался град из эмоций.

– ...!

– Что за ...?!

– ...думал, нами поужинают.

– Ничего себе!

– Кто-нибудь пострадал?
– спросил мигом протрезвевший Игорь.

– М-меня п-поцарапали.

– Дай посмотрю.

– Где, вашу мать, Степанович?

– И, правда, где он?

Я приложила максимум усилий, чтобы оказаться в сидячем положении. Между лопаток горело огнём.

– Как сквозь землю провалился!

– Его нигде нет.

– Что значит "нет"?

– Это означает, цитирую: "его нигде нет", если ты, конечно, не в курсе. И карабин, кстати, тоже пропал.

– А вещи на месте.

– Странно...

Позади меня зашелестела молния, и из палатки показалась взъерошенная соломенная макушка Таши.

– Майя? Их прогнали?
– спросила, глядя на меня огромными испуганными глазами.

Я кивнула.

– Зачем ты вылезла? Говорила же не ходи!

– Любопытство...

– ...сгубило кошку! Хорошо, хоть обошлось.

– Не совсем. Семён Степанович пропал.

– Как пропал?

– Да вот так.

– Может это волки его... того... схарчили?
– совершенно серьёзно спросила она, заставив улыбнуться.

– Мы бы нашли какие-то следы.

– Косточки?

Я поёжилась. Шутки шутками, но куда он делся среди ночи? Заблудился? Вполне вероятно - в том состоянии, в котором я видела его, перед тем как отправиться спать, легко находят кучу неприятностей.