Я поморщилась, теряя мысль. Весь вечер терпела её ворчание и недовольные взгляды, так что теперь пусть выслушает! Только я открыла рот, собираясь продолжить, как в кармане завибрировал телефон. Звонил не Кирилл (размечталась), а Ташка.

– Мария!
– негодующе воскликнула бабушка.

– Прости, - сказала, выскочив в коридор, и ответила: - Алло? Таш?

В трубке звучала какофония звуков, которые удалось идентифицировать далеко не сразу: смех и разговоры, пьяные выкрики, шуршание, хлопки и главный фон, забивающий все остальное - грохочущая клубная музыка. Сморщившись, я отставила телефон подальше от уха. Шипение и приглушенное "бум-бум" отлично слышалось посреди пустоты комнаты для гостей, в которую я перешла. А потом вызов прервался.

Ожидая, пока Ташка перезвонит, я зажгла свет и открыла форточку, через которую белым туманом в комнату повалил холодный уличный воздух. Обведя гостевую тоскливым взглядом, я не придумала себе никакого занятия на вечер, поэтому пришлось переодеваться для сна, пусть ещё совсем рано. Вот когда остро чувствуется отсутствие компьютера с интернетом! Хорошо, у меня с собой коммуникатор. Конечно, это не одно и то же, но всё-таки проблеск цивилизации.

Сложив джинсы на стул у кровати, я забралась под одеяло и попробовала несколько раз позвонить Таше, но вызов постоянно обрывался. Странно, а значок сети на месте. Изнывая от любопытства, я отправила смс: "Перезвонишь? Или как?". А чтобы быстрее дождаться ответа, открыла вкладку приложений и нашла книжку, которую мне сбросила Катя. Она на каждой переменке читает бумажный вариант и уже дошла до четвертого тома серии. Меня же хватило на пару глав, из которых я поняла, что речь идет о крутой магичке и драконах, после чего - уснула.

...Лес, речка, тёмные камни, рассекающие пенную воду, ветки, царапающие руки... Запахи, цвета - слишком много ядовитого зелёного! Мелькающие лица - перепуганные, измученные. Огненные всполохи, янтарные глаза, оскаленные окровавленные пасти - волки! Рычание и Лилин крик! Громко бьющееся сердце...

Я распахнула глаза и закашлялась от слез, подступивших к горлу. Пришлось пару раз повторить себе, что всё в порядке и напомнить, где нахожусь. Лишь тогда тело расслабилось, а дыхание постепенно пришло в норму. Я даже ощутила ту непередаваемую легкость, которая предшествует сну, но какой-то посторонний звук не позволил мне снова отключиться - то ли шуршание, то ли щелканье... Прислушавшись, я разобрала отчетливое "тик-так" и кто знает почему, но этот простой и такой привычный звук меня встревожил!

Я пошарила рукой по постели, забралась под подушку, но телефона нигде не было. Потом свесилась с кровати, и тусклый прямоугольник света, просачивающегося из-за приоткрытой двери, выхватил тоненький стальной корпус на полу. Я скинула его во сне, и теперь поднимала с особой осторожностью. Как ещё на куски не разлетелся?

Ни смс, ни входящих вызовов не было. Спрятав телефон в чехол, я положила его на стул поверх одежды и откинулась на подушку.

Тик-так, тик-так, тик-так...

Этот звук раздражает - поневоле начинаешь рассуждать о жизни! Порою время летит незаметно - особенно, когда желаешь, чтобы это мгновение длилось целую вечность. Я всё время чувствую что-то похожее рядом с Кириллом! А порою назло время тянется немыслимо долго, заставляя отсчитывать каждую секунду. Иногда - просто мешает спать, как мне сейчас. Но никогда не стоит на месте - непрерывное движение. Когда оно началось? Когда закончится? Да и возможно ли это? Несомненно! Для кого-то всё закончилось в эту самую секунду, когда я додумала мысль. Их десятки, сотни... Раз - и надоедливое тиканье прекратилось навсегда, поставив жирную точку на чьей-то истории. Расчет окончен - выйти из строя!

Тот же отсчет ведёт и сердце: ухает прямо в голове, не позволяя заснуть. Сколько ещё ударов отмеряно? Сколько вообще ударов вмещает человеческая жизнь? Каждый из них может стать последним.

Я перевернулась на другой бок, накрывшись одеялом с головой. В детстве это всегда помогало, если вдруг тени в углу комнаты внезапно оживали, или казалось, будто под кроватью кто-то возится. Страшно... Откуда вообще берутся эти мысли, от которых хочется уткнуться в подушку, заглушая отчаянный крик? Снова слезы. Почему я плачу? Не знаю - от этого хуже всего! Прошлое давно позади, но мой персональный кошмар преследует меня с той самой ночи, когда началась "игра". Ещё тогда в походе меня мучили страшные сны, из-за чего спать удавалось только урывками, но я не думала, что они продолжаться. Почему эта история не отпускает меня? Разве мало того, что было?

Я ещё раз перевернулась. В соседней комнате послышался шум - не хватало разбудить родных! Хотя, если честно, опасаться стоит лишь бабули. Дедушку не разбудит и табун лошадей, вломись они сейчас в дом и начни гарцевать по залу. А вот бабушка... У неё есть удивительная способность чувствовать то, что чувствуют другие. Смотрит в глаза, словно в душу. Вот и в Кирилле что-то углядела, а я не спросила... Толи она сверхчеловек, толи просто хорошая бабушка (на мой взгляд, можно смело ставить знак равно между этими понятиями!), но она всегда всё знает и печется о нас, даже если нам это не особо нравится. Но сейчас и её особых умений не нужно - у меня все на лице написано. Вот зайдет она, что я скажу? Прости, реву, как ненормальная, просто потому, что захотелось всплакнуть? Странный ответ, но что поделать? Такая уж я вернулась домой. И хотя Кирилл и остальные ребята никогда не поднимают тему похода, мне кажется, что у всех нас после него нелады с психикой...

Я решительно сдернула покрывало и ступила босыми ногами на стылый деревянный пол. Всхлипнула, вытерла щеки и на ощупь пошла к двери с намереньем незамеченной пробраться в ванную. В такие моменты, как этот, я себя ненавидела. Такое случалось пару раз в месяц: внезапно объявившаяся тоска превращала более-менее жизнерадостную меня в безнадежно-жалкое запуганное существо. Я острее чувствовала течение времени и обращала внимание на детали, о которых раньше не задумывалась.

В доме было тихо. Пахло травами и уютом - этот запах всегда ассоциировался с безопасностью. Из комнаты напротив доносились громкий дедушкин храп, от которого почти дрожали стены, и размеренное бабушкино дыхание. Я прокралась по коридору, аккуратно ступая по полу, который то и дело жалобно поскрипывал, и оказалась в ванной комнате. Из зеркала на меня смотрело взъерошенное чудо с зареванным лицом и покрасневшими слегка опухшими глазами. Я улыбнулась отражению, с удовольствием отметив, как в потускневших зелёных глазах зажигаются изумрудные огоньки, и тут же поморщилась - пересохшая нижняя губа треснула, и во рту послышался солоноватый привкус. Подавив приступ тошноты, откинула волосы в сторону, прополоскала рот и умылась. Длинные черные пряди норовили упасть в раковину, заставляя раздраженно отводить их назад. Обрежу, раздраженно думала я, прекрасно понимая, что рука не поднимется. Как и у многих других девушек, волосы - моя гордость. Прямые, блестящие, но не как обычно у черноволосых с холодным синим отливом, а с тёплым золотым.