– Конечно, миледи, я вам не мать и не старшая сестра, но я тот человек, которому вы симпатичны. Вы напоминаете мне меня же саму в детстве. Я тоже была очень больна и одинока, и я была бы счастлива, если бы рядом со мною находился человек, который мог бы проявить ко хоть чуточку внимания и участие. Отчасти этим человеком был мой батюшка...

– И у меня есть папа!
– воскликнула девочка.

Девушка немного удивилась, почему ребенок произнесла "папа", а не мама. Что же это за мать такая, если ребенок в трудные минуты мысленно призывает отца.

– Это замечательно, что вы так любите своего папу...значит, вы не захотите, чтобы он огорчался из-за вас или ваших поступков, именно поэтому вы должны будете помириться с мисс Торнтон.

Виолла пристыжено опустила голову. Бросив вопросительный взгляд исподлобья, девочка вдруг улыбнулась.

– Я иногда невыносима, да?
– спросила она.
– Так говорит мисс Торнтон и нюхает свои соли.

– Возможно, она права. Что это у вас в руках?
– спросила Лизабет, обратив внимание на скомканные бумажные листы в руках Виоллы.

– А, это я взяла у вас в соседней комнате...зачем вы выбросили эти рисунки? Отдайте их мне, если вы не хотите их.

– Покажите, - Лизабет протянула руку.

Девочка отдала два листочка с набросками портретов, взглянув на которые Лизабет вздрогнула и отдернула руки.

Бумаги упали на пол. Виолла тут же подняла их и прижала к груди. На вопрос Лизабет "зачем они вам?" девочка ответить не успела, так как в дверь вдруг постучали, и вошла миссис Бигли. Глаза ее блестели, лицо выражало радость и возбуждение.

– Девочка моя, быстро идите в свои комнаты, его светлость приехал и скоро позовет вас к себе, - обратилась она к ребенку, которая от услышанной новости просияла и тут же запрыгала на месте, хлопая в ладоши.
– Мисс Уэлсон, простите, но сегодня лучше не гулять по замку, послушайтесь моего совета...да, и вот еще, герцог сам даст знать, когда сможет вас принять.

Лизабет поднялась с дивана и подошла к Виолле, намереваясь забрать рисунки, прижатые рукой девочки к телу, как та вдруг побежала к двери вслед за вышедшей миссис Бигли.

– Мисс Уэлсон, я не отдам вам эти рисунки, вы же хотели их выбросить, а мне они очень дороги, ведь на них мой папа, - серьезно произнесла девочка и быстро выбежала из гостиной, оставив девушку в состоянии потрясения.

"Она сказала "Мой папа"...мой папа..., - испугано повторяла Лизабет, вышагивая по спальне, - Боже, это насмешка Судьбы или роковое стечение обстоятельств? Что же делать? Если бы я только знала! Надо было настоять и осмотреть фамильную галерею, тогда я не была бы сейчас в подобном положении".

Девушка подошла к окну, обхватив себя руками за плечи, и попыталась унять легкую нервную дрожь, которая сотрясала все тело. Вне замка неистовствовала буря, в море разразился настоящий шторм со шквальным ветром. Струи дождя колотили по стеклу, размывая вид из окна.

Весь остаток дня Лизабет мучилась неопределенностью, как ей поступить: бежать как можно быстрее, или встретиться с герцогом лицом к лицу и попытаться выстоять в нелегком разговоре с ним. "А может он и не вспомнит меня, ведь в карете было достаточно темно. Однако в доме он разглядывал меня при свете свечи совершенно бессовестным образом, но можно ли что-либо разглядеть достаточно четко при столь скудном освещении? А если он меня узнает, не подумает ли, что я появилась в его замке с целью "завлечь его в свои сети и поднять себе цену", тем более что герцог уже обвинял меня в этом? Какой стыд! Со стороны это так и должно выглядеть, я никогда не докажу ему, что не знала его раньше до знакомства в карете и не искала с ним встреч, и, конечно, Блэйкстоун не станет слушать мои оправдания о стечении обстоятельств".

Люси в недоумении наблюдала за своей хозяйкой со стороны. Что могло так встревожить и заставить девушку метаться из угла в угол, словно загнанную лань? Горничная уже слышала новость о приезде хозяина замка от других слуг, которые сбросили с себя всю медлительность и лень. Даркхолт гудел как улей, слуги перешептывались и передавали новости о том, что герцог прибыл в замок "злой как черт", устроил всем "разнос" и уволил половину прислуги.

– Миледи, вам нехорошо?
– не удержалась Люси и спросила, обеспокоенно глядя на бледное лицо графини.

– Что?
– пребывая во власти своих мрачных мыслей, Лизабет не расслышала вопроса.

– Я спросила, вам не хорошо?
– повторила Люси и оставила в покое подушечки на диване, которые она раскладывала по своим местам.

– Нет, нет, все в порядке...просто я немного взволнованна перед встречей с его светлостью.

Люси хмыкнула и поджала губы.

– Не хотела вам говорить, но, наверное, должна..., - решилась гувернантка на откровенность и, получив в ответ внимательный взгляд фиалковых глаз, продолжила.
– Вы можете меня ругать или нет, как хотите, но поговаривают, что его светлость прибыл в очень дурном расположении духа, всем слугам учинил разнос и трепку "за лень, нерадивость и нерасторопность", как сказала Бекки.