От неожиданности девушка даже присела на стул. "И ни словечка о том, как он умер...как же это? Сначала мой батюшка, затем дядя...получается Эдмонд наследует за своим отцом не только его имение, титул виконта, но и всё, чем владели предки столько столетий? Теперь Эдмонд Шелдон станет графом Уэлским?" Картина, нарисованная воображением девушки, так ее расстроила и удручила, что настроение пропало вовсе.

В кабинет вбежала Люси, вся светящаяся от возбуждения.

– Миледи, посыльный прибыл и спрашивает ждать ему ответы на письма или нет?
– затараторила она, но осеклась, увидев траурное выражение лица графини.

Лизабет грустно посмотрела на нее, затем махнула рукой.

– Если ответ будет, тогда пусть дождется. А что с почтовым?

Горничная вскинула руками и ответила:

– Так, почтальон как раз к полудню приезжает, вот и забрал письмо...а как он был удивлен, что аж в Российскую Империю письмецо-то. Миледи, что-то случилось? На вас же лица нет.

– Мой дядя скончался...вот в "Морнинг Кроникл" прочитала.

Люси ахнула и подбежала к столу. Взяв газету, быстро прочла некролог.

– Господи Иисусе, это же значит, что мистер Шелдон теперь станет графом Уэлским?!
– с каким-то тихим ужасом в голосе произнесла она и перекрестилась.
– Вот уж точно кот и масло съел, и молоко все вылакал, а его не накажешь, как говаривала моя матушка.

– Миледи, что же теперь будет-то, а? Как теперь ...ох, простите меня, глупую, вам и так не сладко, а я тут языком молю, - девчушка присела на колени возле хозяйки, заглядывая той в глаза.

Лизабет слабо улыбнулась и пожала руку Люси в благодарность за поддержку.

– Ничего, Люси, не все потеряно, средствами я обеспечена, драгоценности фамильные тоже при мне. Да, я так думаю, от матушкиного состояния тоже должно было что-то остаться, вот переговорю с юристом, тогда и ясно будет, - графиня решительно поднялась и прошла к окну.

– Я сейчас же напишу письмо с пожеланием снять апартаменты в замке Даркхолт и как только получу ответ, мы уедем с тобой, Люси, в графство Кент и начнем жизнь с чистого листа.

Люси восторженно смотрела на Лизабет, забыв подняться с колен. Она и не смела себе представить, что когда-нибудь будет жить в настоящем средневековом замке, а то, что он обязательно должен оказаться средневековым, девушка ничуть не сомневалась.

***

В одной из лондонских таверн царил полумрак, который так хорошо скрывал присутствующих от входящих посетителей, что позволяло их лучше разглядеть. Однако в помещении все же имелось кое-какое освещение, происходящее от зажженных свечей по его периметру и на каждом столике в отдельности под стеклянными колбами. Эдмонд был не менее мрачен, чем сама таверна. Вот уже более двух суток его люди не могли разыскать Леди Лизабет Шелдон. Последние сведения, которые те принесли, вероятно, были уже устаревшими, однако то, что девушка находится в настоящий момент где-то в Лондоне, не подвергалось сомнению. Одна, без денег, без помощи, где же она?

На столе перед мужчиной лежала утренняя газета "Морнинг Кроникл", в которой сообщалось о смерти виконта Шелдона из Норфолка. "Очень кстати скончался старик, - думал Эдмонд, - и не важно, помогли виконту отойти на тот свет или нет, разбираться все равно некому и не зачем".

Мужчина отхлебнул из стакана ром, даже не поморщившись. Последние дни он испытывал дикое напряжение, какую-то клокотавшую в груди ярость и пугающую неудовлетворенность. Еще ни одна женщина не разжигала в нем такую страсть, как смогла это сделать Лизабет. И то, что она сумела скрыться от него в самый неподходящий момент, нисколько не охладило его пыл, а, напротив, подействовало как вызов, как красная тряпка для быка. "Я должен найти ее и добиться своего любой ценой", - эта мысль билась пульсаром в его голове.

В таверну вошел мужчина в одежде, какую носили выходцы из Ист-Энда, с опасным блеском в глазах и шрамом через всю правую скулу и бровь. Уверенно подойдя к столику, за которым сидел мистер Шелдон, уселся на скамью напротив. Получив от нанимателя разрешение кивком головы налить себе рома в другой стакан, предусмотрительно поставленный служанкой на стол, мужчина залпом опрокинул его. Вытерев рукавом рот, произнес на сленге "кокни":

– Наш цвет-первоцвет ни в одном пристанище не селился, выколи мой глаз ворон. В указанном домишке тоже не появлялась. Сидит мышонок в норке, прячется от кошки.... Людей я расставил на железнодорожных вокзалах, последят, не наследят.

Эдмонд барабанил пальцами рук по столу, внимательно вслушиваясь в речь говорившего. Не каждый дворянин или человек благородного происхождения смог бы понять его речь, но Эдмонд понимал сказанное настолько, словно вырос в этой среде.

– Смотрите у меня, не провороньте мою пташку, Кливз. Ты у меня в долгу. Помни это, - жестко произнес Эдмонд, при этом взгляд его был страшен.

Кливз нервно сглотнул и ответил:

– Не надо нервничать, мистер, Кливз свое слово держит, - почесав ухо, он добавил.
– Надо бы еще мани - хани подбросить, а то обмелел немного.