– Возможен и такой вариант. И посмею просить вас не покидать своих апартаментов без особой на то нужды.

– Это совершенно излишне, - начала возражать Лизабет, - я не думаю, что моей жизни может что-то или кто-то угрожать в замке. И потом, с чего вы взяли, что это был не какой-то охотник, который испугался возмездия за свою оплошность, и потому сбежал, как только понял, что чуть не убил вас?

– В настоящий момент я не расположен давать вам какие-либо объяснения, - строго произнес в ответ Блэйкстоун.

Он был недоволен тем, что девушка подвергает сомнению его слова и ставить свою жизнь под угрозу.

– Ваше право, - обиделась Лизабет, сердито добавив, - но если мне нужно будет отлучиться в город, я это сделаю, уж будьте уверены...еще не хватало, что бы вы ограничивали свободу моего передвижения.

– И, тем не менее, вы это сделаете!
– воскликнул мужчина и ухватил девушку за руку.

В его глазах отразилось беспокойство и боль, а может страх за нее. Лизабет заставила себя успокоиться и поверить в его заботу о себе. "Ведь Нортон вполне может за меня переживать, - подумала она вдруг, - если он не равнодушен ко мне, и все его чувства, о которых он постоянно напоминает, не игра и не самообман".

Вздохнув, мужчина уже спокойнее произнес:

– Дорогая моя леди, я знаю, что не вправе ограничивать вас каким-либо образом, - а про себя подумал "что до поры, до времени", - но просил бы дать знать заранее, если вдруг вам необходимо будет отлучиться из замка или выйти в парк прогуляться. Я смогу выделить вам надежного сопровождающего или сам составлю компанию, если вы не будете возражать. Эта просьба продиктована исключительно заботой о вашей безопасности.

Лизабет хмыкнула и недовольно передернула плечами.

– Ваша светлость, вряд ли ваша компания для меня будет представлять безопасную гавань, - многозначительно посмотрев на его губы, девушка поджала свои.

Ей нужно было найти выход накопившемуся раздражению из-за своего безнадежного положения. Любить женатого мужчину есть грех, который тяжким бременем ложился на ее душу, разрывая сердце.

– Лизабет, не провоцируйте меня..., - угрожающе произнес мужчина, весь подобравшись.
– Вы прекрасно поняли, что я имел ввиду внешнюю опасность, а не мои знаки внимания...

– Ах, вот как это называется. Спасибо, что просветили меня. Значит, вы не пытаетесь меня постоянно соблазнить, а проявляете всего лишь знаки внимания? Ах, а я наивная, думала, что должна тщательно обороняться, а не игнорировать эти ваши знаки внимания.

Какое-то время мужчина и девушка сверлили друг друга взглядом, между ними то и дело вспыхивали искры. Лошадь начала тревожно фыркать и трясти гривой. Первым сдался Нортон, понимая, что сейчас не в том положении, что бы проявлять деспотизм, скорее нужно найти компромисс. Он завораживающе улыбнулся, затем, похлопывая лошадку по шее, вкрадчиво произнес:

– Давайте не будем ссориться, это совершенно не входит в мои планы...

Девушка тут же вскинулась.

– Какие еще планы? Вы смеете строить какие-то планы в отношении меня, и это после того, как я рассказала вам о себе всё? Вы не поняли, ваша светлость, я никогда не буду чьей-либо любовницей!!!

Нортон почувствовал, как начинает закипать от ее нежелания понять его. "Нет, ты будешь и моей любовницей, и женой, и подругой", - так хотелось ему выкрикнуть вслух, но он сдержался с усилием воли. "Рано, еще рано!" - говорил он себе.

– Вы не правильно поняли меня, миледи.
– Хрипло произнес герцог, хмурясь.
– Я имел ввиду свои планы относительно поимки преступника.

Лизабет удивленно посмотрела на него.

– Ну, хорошо, давайте договоримся о компромиссе, - предложил Блэйкстоун.
– Вы пообещаете мне то, о чем я вас прошу, а я выполню любую вашу просьбу, договорились?

Девушка вдруг хитро улыбнулась, тень негодования сошла с ее прекрасного лица.

– Любую?
– Уточнила она, щурясь от солнечных лучей, которые попали ей в глаза, отчего они зажглись аметистовыми звездами.

Герцог, чувствуя некий подвох в этом уточнении, осторожно кивнул.

– Отлично. Тогда я бы хотела, что бы вы нашли время и рассказали мне о вашей покойной сестре и вашем пропавшем брате.

Блэйкстоун втянул воздух сквозь зубы, так велико было его удивление. Краски сошли с его лица, одеревеневшими губами он хрипло спросил: