– Нет, солнышко. Просто у дяди Сережи намокли джинсы, когда вы играли на улице, а запасных нет.

– Это плохо, ведь можно заболеть. И нос тогда промывать будут, - с самым серьезным видом заявила дочь.
– Да-да.

– Не бойся, Настюш, я не заболею. А в следующий раз надену сапоги.

Маша смутилась. Интересно, он это серьезно про следующий раз? Не хотелось бы и дядю Сережу записывать в хронические больные.

– Ты джинсы-то даешь?
– от неловкости прозвучало чуть резковато.

– Давай, я сам.

– Хорошо. Пойду тогда чайник поставлю и ботинки газетами набью, - она понимала, что Сергей тоже чувствует себя неловко. Так что пусть ощутит себя хозяином.

Из прихожей Маша слышала, как Настя демонстрировала дяде Серёже все игрушки со своими комментариями. Что-что, а поговорить дочь любила. Особенно про своих любимых динозавров, которых стойко предпочитала мишкам и куклам.

– Она тебя не очень заговорила?

– Что ты, я зато теперь знаю, что вот этого ящера зовут птеранодон, а этого стегозавр.

– А это скелет маленького стегозавра. Он его сыночек, - вокруг гладильной доски выстроилась целая экспозиция ящеров. Маша, шагнув, нечаянно уронила одного.

– Ё май гот!
– Настя хлопнула себя по лбу.
– Мама, ты такая неряха!

Взрослые от этой реплики смеялись до колик.

Потом все вместе пообедали. Настя, почувствовав себя в центре внимания, не умолкала: задавала вопросы, рассказывала сказки, сочиняя их на ходу, и пела песенки собственного сочинения. В итоге, видно переутомившись, добровольна забралась к себе на кровать и уснула, хотя обычно уложить её спать днем было невозможно.

– Только когда ребенок спит, понимаешь: тишина - это классно, - взрослые обосновались на кухне, прикрыв дверь в комнату.

– У тебя замечательная дочь.

– Я знаю. Правда порой весьма истеричная. Спасибо тебе.

– Пожалуйста.

О прошлых взаимоотношениях и последнем скандале они по молчаливому согласию не вспоминали.

– Боюсь, ботинки высохнуть не успели. Придется тебе во влажных идти. Жаль, что я не так давно завалявшуюся пару выкинула. Знала бы - оставила.

– Ага, выкинула... В окно, - Сергей спрятал улыбку за кружкой с чаем.

– Юлька рассказала?

– Нет. Это ты в меня попала, - теперь сознаться в таком почему-то было совсем не страшно.

– Ой, правда что ли?!
– сказать, что Маша была удивлена - это ничего не сказать. Почему-то вспомнились Юлькины слова: "Это твоя судьба".
– Нет, серьезно? Ты меня не разыгрываешь?

– Могу описать туфлю. Извини, сохранить не додумался, - наблюдать Машино изумление было приятно.

– Вот это совпадение!

Они ещё много говорили. Даже Настёна успела проснуться. Потом дядя Сережа развлекал ребенка, а Маша, кстати чувствовавшая себя хорошо еще с прошлого вечера, готовила ужин. Так что домой Сергей пошел почти в сухих ботинках, когда стемнело. А в воскресенье пришел уже в резиновых сапогах, но ушел все равно поздно вечером.

И приходил каждый вечер, пока Маша была на больничном.

Оказалось, чтобы завоевать женщину не нужно выдумывать что-то и строить из себя непонятно кого, стоило просто начать вести себя как нормальный человек.

Увидев радостно улыбающуюся Машу на работе в первый день после больничного, Сережа неожиданно понял, как раз и навсегда избавить мир от стервы Марии Ивановны. Правда для этого придется пожертвовать личной свободой и уговорить Машу дойти до ЗАГСа, но оно того стоило.

Маша же вообще ничего такого не думала. Так что Сергею пришлось почти полгода убеждать её в серьезности своих намерений. Зато потом все претензии можно было прерывать поцелуем и фразой: "Молчи, жена. Муж лучше знает".

П.С. Конечно, вы сейчас спросите: а причем тут всё таки туфли? Ведь можно было обойтись и без них. Но вот что я вам скажу: даже старые туфли бывшего могут пригодиться, если их вовремя и в нужном направлении бросить. Главное, не бояться принимать перемены и быть искренним.