– А теперь ты мне расскажешь, почему ты плакала?
– попросил я максимально мягко, хотя, хотелось просто вытрясти из неё всю правду. Узнать, кто заставил малышку расстроиться, а потом убить этого гада.

– Мы с Викой поругались, - тихо ответила Поля, избегая моего взгляда.

– Почему?
– снова потребовал я ответа.

– Можно я не буду объяснять?
– попросила Поля и впервые за последние несколько минут посмотрела мне в глаза.

– Ладно, - согласился я, не желая больше мучить девочку, - Может тебе домой поехать? Отдохнешь, поспишь. А потом меня встретишь, накормишь ужином и...
– я наклонился и принялся шептать ей на ухо, что будет дальше, обещая жаркую ночь.

Поля покраснела, потом несколько раз хихикнула, а потом нервно сглотнула. Уткнувшись носом мне куда-то в район ключицы, она покачала головой.

– Я не могу домой поехать. У меня работы полно. А потом надо ещё в одно место заехать, - туманно ответила Полина.

Я насторожился, но решил не подавать виду.

– Хорошо. Но пообедать-то, я надеюсь, мы можем?
– спросил я, мягко целуя Полину.

– Можем, - улыбаясь, ответила Поля.

Я, не сдержавшись, поцеловал её ещё раз, а потом взял за руку и повёл в кафе.

Весь обед мой мышонок просидела уткнувшись в тарелку, боясь поднять взгляд и встретиться взглядом с кем-то из коллег. А все в свою очередь, таращились на нас. Кто-то недоумённо, кто-то завистливо, кто-то осуждающе. Мне было всё равно. Но вот Поля жутко стеснялась, так что не смогла съесть ни крошки. Я с трудом уговорил её съесть хотя бы салат и выпить чай. После обеда мы снова вернулись к работе. И, договорившись встретиться в главном холле после работы, разбежались по разным этажам.

В конце рабочего дня я заглянул к Геннадию Дмитриевичу, чтобы отчитаться о ходе расследования вопроса о продаже информации. Постучавшись, вошёл в кабинет и расположился на своём любимом диване. Шеф закончил работу с какими-то бумага и лишь после этого поднял голову и посмотрел на меня.

– Ну? И как у тебя идёт дело с Полиной?
– прямо спросил он.

– Пока ничего не выяснил, - отрапортовал я.

– Значит, переспать ты с ней переспал, а по делу ещё ничего не узнал?
– нахмурив брови, спросил босс.

– Ну, не могу же я так сразу у неё начать выведывать. Она тут же заподозрит что-то, - ответил я.

– И скоро ты собираешься начать "выведывать"?
– спросил Геннадий Дмитриевич, иронично поднимая одну бровь.

– Я... Вот найдём её брата, она мне станет больше доверять, а там я уже у неё всю информацию узнаю. Кому она сливает, как и когда, сколько ей платят и так далее, - ответил я, уже поглядывая на часы. Поля уже, наверно, в холле меня ждёт.

Полина.

С Викой мы, конечно, не помирились. Весь день дулись друг на друга. Люся не знала, как с нами общаться, а потом послала нас обоих куда подальше. Так что к концу дня мы все трое не разговаривали друг с другом. В кабинете стояла тишина, которая, вроде бы, должна была способствовать работе. Однако, подобная тишина наоборот только отвлекала и напрягала. Нервы уже у всех были на пределе. Когда рабочий день закончился, мы с облегчением стали разбегаться из кабинета. Переобувшись, одев плащ и схватив сумочку, я побежала к лифту, торопясь на встречу с Пашей. Несколько минут я простояла в холле в ожидании. Присев в кресло, я стала думать, что приготовить на ужин. Перебрав в голове всё, что было в холодильнике, я вспомнила, что вчера заходила в магазин. До того, как пошла в школу и обнаружила, что Вася пропал. А потом я вернулась в офис, встретилась с Пашей и Геннадием Дмитриевичем, и Паша отвёз меня домой. А вот пакеты с продуктами я оставила в кабинете у нашего начальника отдела безопасности. Ругнувшись про себя, я вернулась к лифту и поднялась на этаж, где находился кабинет Геннадия Дмитриевича. Его секретарь уже ушла, так что я беспрепятственно прошла к кабинету начальника охраны. Я уже собиралась постучать, как увидела, что дверь открыта. Слегка толкнув дверь от себя, я уже собиралась войти, как услышала своё имя. И, почему-то, замерла на пороге.

– Вот найдём её брата, она мне станет больше доверять, а там я уже у неё всю информацию узнаю. Кому она сливает, как и когда, сколько ей платят и так далее, - услышала я голос Паши.

Моё сердце буквально остановилось. Задержав дыхание, я слушала, что он скажет дальше, но Паша поднялся на ноги, судя по скрипу кожи дивана. Быстро отпрянув от двери, боясь, что меня застукают за подслушиванием, я постучалась в дверь и вошла.

– Здравствуйте, Геннадий Дмитриевич. Я тут у вас вчера пакет забыла, - и, увидев пакеты, стоящие в углу кабинета, ни на кого не глядя, я пошла к ним.

Сейчас мне было всё равно, что мужчины обо мне подумают. Мне было так больно, что грудная клетка, того и гляди, была готова разорваться от боли. Паша меня предал. И ох как была права Вика. Он переспал со мной только по тому, что ему что-то было нужно от меня. А я, дура наивная, поверила, что у него были какие-то другие мотивы и причины. "Я не умею заниматься любовью. Мы займёмся сексом", так, кажется, он сказал. Сжав губы, чтобы сдержать набежавшие слёзы и не разреветься прямо перед двумя мужчинами, которые неотрывно смотрели на меня, я подняла пакеты с продуктами и пошла к двери. Буркнув слова прощания, я прошла мимо ошарашенного Паши и пошла к лифту. Нажав на кнопку вызова, я молилась всем богам, чтобы он приехал поскорее. Пока Паша не пришёл в себя и не стал меня догонять. Слава Богу, лифт на котором я приехала, так и не уехал с этажа, так что двери открылись моментально. Я нажала на кнопку первого этажа и облегчённо выдохнула от того, что Паша так и не догнал меня. Сейчас разговор с ним был выше моих сил. Но я рано расслабилась. Двери лифта уже практически закрылись, когда внутрь просунулась мужская рука и двери стали обратно открываться. Передо мной стоял Паша.