Команда, которая к этому моменту уже была в полном сборе, засвистела и радостно закричала, а после бросилась поздравлять. Только мне одной кажется, что мне ещё не сделали предложения?

Эпилог.

Настя.

Я сидела на кухне и претворялась, что читаю газету, а сама наблюдала за моей маленькой помощницей, которая вызвалась вымыть посуду. Стоя на табуретке она тщательно намыливала каждую тарелку, а потом не менее тщательно смывала с неё пену и осторожно перекладывала в сушилку. Моя малышка была уже мокрая с ног до головы, но я её не останавливала. Если ей нравится, пусть моет.

Я на минутку опустила глаза на статью в газете, как вдруг услышала звук бьющейся посуды. Буквально подскочив на стуле, я положила газету на стол и увидела, что Таня слезла с табуретки и забилась в угол между стеной и дверцей шкафа под раковиной. Я сделала несколько шагов и занесла руку, чтобы погладить малышку по голове, как она сжалась ещё сильнее и заплакала.

– Не надо! Не бей меня!
– не своим голосом закричала она.

Я застыла на месте.

– Танюша, не бойся, иди ко мне, - попыталась я уговорить девочку, - Никто и никогда больше тебя не обидит.

Таня тут же подскочила, бросилась ко мне и крепко обняла за ноги.

– Я случайно, правда, - всхлипывая, пролепетала девочка, - Она вся в пене была и... скользкая... и... упала.

– Ты не виновата, я знаю, моя хорошая, - я присела на корточки и крепко прижала малышку к груди, - Знаешь, говорят, что посуда на счастье бьётся.

– Правда?
– подняв на меня заплаканные глаза, спросила Таня.

– Правда-правда, - улыбаясь ответила я и поцеловала девочку в щёчку.

Она робко улыбнулась. Я нежно провела пальцем по мягким щёчкам, стирая дорожки слёз.

– Ну-ка, пойдём умоемся, - улыбаясь, сказала я и потянула малышку за собой за руку.

Я включила воду в раковине и поставила Таню на специальную подставку, чтобы она могла дотянуться до крана. Я хотела ей помочь умыться, но она как всегда отрезала своё "я сама!" и с деловым видом закатала рукава. Пока она плескалась, я присела на край ванной и стала наблюдать за своей дочкой.

Вот уже два года мы с Антоном женаты. Но забеременеть я так и не смогла. Полгода назад мы смотрели по телевизору передачу про детей из детского дома. И когда увидели Таню не сговариваясь решили, что мы хотим её усыновить. Она была такой милой, что мы просто не смогли устоять. Сейчас ей уже четыре года, но она никак не может забыть, как жестоко с ней обращались её родители. Она реагировала на каждое резкое движение или звук, пугалась и забивалась в угол.

– Насть, а Антон скоро домой вернётся?
– уже вытираясь полотенцем, спросила Таня.

И ещё она никак не хочет называть нас "мамой" и "папой". Но мы на неё не давили и не требовали от неё этого, надеясь, что в скором времени она сама начнёт нас так называть.

– Обещал быть в восемь, - улыбаясь ответила я, когда Таня забралась ко мне на колени.

– А сейчас сколько?
– спросила девочка.

– Половина девятого, - выдохнула я.

– А давай его накажем за то, что он опаздывает?
– лукаво улыбаясь, спросила Таня.

– И как же вы собираетесь меня наказывать?
– услышали мы смеющийся голос из коридора.

Таня тут же соскочила с моих колен и понеслась к Антону. Он подхватил её на руки и несколько раз покружил.

– Почему ты так долго?!
– возмущённо пропищала Таня, когда Антон защекотал её.

– Извини, малышка, - ответил Антон и поцеловал её в щёчку, - А что мои любимые девочки делали сегодня без меня?

Таня начала трещать без умолку, как прошёл её день. Подробно рассказывая обо всех событиях, что произошли с ней за сегодня, она радостно прыгала вокруг него. Через пару минут поток её слов иссяк. Она устало присела на колени к Антону и крепко прижалась к груди.

– Я отнесу её в постель, - сказал Антон и, подняв Таню на руки, пошёл с ней в детскую.

– А сказку на ночь?
– сквозь дрёму пробормотала малышка.

Я улыбнулась Антону и пошла за ними следом. Когда мы переодели Танюшу в пижаму, она уже сладко посапывала. Я накрыла её одеялом и подоткнула со всех сторон.

– Спокойной ночи, Танюш, - прошептала я и поцеловала в лобик.

– Спокойной ночи, мам, - сонно ответила она.