Веточка к веточке, тут завязать, там прикрепить, здесь одно за второе зацепить... Блин, и как у птиц это получается делать? Снова приложив пятерню к макушке, я осмотрела крышу убежища над головой в дырах и пол под ногами в ямах. Выдержит ли? Есть только один способ проверить... На свой страх и риск я решила провести самое естественное испытание - прыгнуть! Кровати еще ни разу подо мной не ломались...

– М-мать!
– крякнула я, ощутив спиной жесткость площадки. Очевидно, когда испытывала кровати вес у меня был гораздо меньше...

– Грр?
– вопросительно заметил неандерталец, глядя сверху вниз. Ему, в отличие от меня повезло и плечо отори украшал аппетитный охотничий трофей.
– Хррр-рр?
– развеселился Реску, попинал остатки моего первого в жизни гнезда, сбросил тушу меррана и полез сам обустраивать наше счастье в шалаше. Через час мне сдали готовый к эксплуатации объект.

Глядя на аккуратное переплетение ветвей, листвы и лиан, с входом, натасканными охапками свежей черной травы с лиловыми прожилками, я испытала чувство полнейшей профнепригодности. Попросту стыдно стало за свою криворукость, что не замедлило сказаться на настроении.

– Слышь ты, фея домашнего очага, кушать подано!
– я поманила ора куском вырезки из меррана. Хотя бы на это я оказалась способна. Правда, сколько мяса осталось после разделки туши, я показать Реску не рискну. Однажды похвалилась своими кулинарными талантами Самри, так она коротко и ясно выразилась: я с едой не занимаюсь, я над ней тщательно и со вкусом издеваюсь.

Три секунды, и "журавель", довольно курлыкая, слетел вниз, положил на лист шебы тонких мясных ломтей, полил их соком иззи и обсыпал мелкими ягодами шши и с удовольствием заработал челюстями. Не теряя времени, аппетита и слюны я присоединилась к трапезе, заедая меррана сочными молодыми стеблями одного из симбионтов лоа.

Неандертальцы понять не могли моего пристрастия к этому растению - оно же рот обжигает! Да так, что полчаса с выскочившими на макушку глазами танец пьяных, но грозных кавказских джигитов исполняешь, а потом еще час сидишь и рот проветриваешь в стороне ото всех, отбрасывая от себя замертво падающих насекомых, которым не повезло мимо пролететь. А мне хоть бы что после употребленных довольно давно десяти стручков спелого холопеньо. На спор естественно. Коралунский аналог так: щепотка молотого черного перца на литр воды. Вот и трескаю с удовольствием то, что даже шинки есть отказываются.

После ужина мы растерлись соком окару, улеглись на подстилки, прижавшись друг к другу спиной, и мгновенно уснули.

Нарр нервничал. Вроде и обошлось все, и с мудрейшими мирно договориться удалось, и сородич неумный, который Мию сюда притащил по заслугам получил, а все равно спокойствия обрести не смог. К темному времени суток вообще суетливый и подозрительный стал. Мия ему за каждым кустом и в каждой длинной тени теперь мерещится. Предупреждал же - не связываться со странными самками, а этот идиот, которого он на разведку послал на нее же и польстился! Да еще ребенка чуть не потерял. Теперь эта невыносимая самка здесь, на материке тэ.

Что ей не нравится? Тэ всегда крали самок и будут продолжать красть, ведь надо же как-то размножаться, а она бучу на ровной площадке подняла... Кто разрешил ей естественный порядок вещей нарушать?!

Бледной тенью во мгле мотался тэ по общей площадке цвета. Вдоль и поперек ее исходил, но не нашел успокоения. Еще двое эти... подхвостни Мии ближайший Переход на другой материк схлопнули, теперь придется дальним пользоваться, а он на нижнем уровне, где отнюдь не так безопасно и легко пройти получается!

И вообще, если хорошенько подумать, то кто и кому должен? Кто кого на погибающей в огненном зареве Иналу оставил? Жестокие и деспотичные тэ? Да у них ни у кого даже в голове мысль не промелькнула, чтобы собратьев на смерть бросить. Впрочем, предупредить их тоже никто не потрудился, но об этом вспоминать не принято... Вот и нечего вспоминать!

Надо было как остальные цвета залезть в лассотти и послать все в пасть охора, но мудрейшие из мудрейших приняли решение сохранить память и запретили соваться в лассоти, только невезучим выпала честь и поспать несколько лет в тишине и уюте, остальные так и ходили снулыми паотами, охраняя достояние рассыпавшейся пеплом расы.

Строго говоря, по мнению одного конкретного тэ, полторы тысячи самцов и полтораста бесплодных самок, выведенных исключительно для украшения интерьера хатхи, ибо ни поговорить, ни использовать на работах их нельзя - хрупкие больно, считаться расой не могут. Тиса до переселения сколько было? Двести пятьдесят тысяч. А кора? Тех чуть меньше. Но это уже по количеству на расу тянет, правда, где то количество... Рыщет во вселенной в поисках лучшей доли на ковчегах...