И мы полезли. Но не вверх, а через кусты прямо к цвету! Неандерталец схватил меня поперек туловища под мышку и рысцой потрусил к группе смеющихся над чем-то блондинов. Я молча дралась, отстаивая превосходство тонкой женской интуиции над грубой мужской силой. К сожалению, применяя последнюю: кусалась, царапалась и била, куда руки дотягивались. Отори пыхтел, перехватывал меня из рук в руку, но упорно двигался к цели.

Тэ резко замолчали при нашем появлении. Самцы вытаращили глаза, переглянулись и расступились перед гигантом.

– Здрасьте!
– Я на мгновение отвлекалась, поздоровалась с тэ и вернулась к прежнему занятию: мне удалось нащупать слабое место неандертальца - он боялся щекотки!

Так мы и ввалились на общую площадку цвета: он хохоча и подпрыгивая, я со зверским рычанием и рыками с растопыренными в стороны руками.

А тэ все удивлялись. Они вообще в ступор впали. Смотрят на нас, как индейцы на закованных в железо испанцев и размышляют: запекать это или можно сырым, но без панциря? Ага, не все замерзли - через толпу пробивался мой знакомый с обгрызенным ухом и, судя по всему, пребывал он в полном негодовании.

– Ты...
– он ткнул мне в нос пальцем. А почему сразу я? Меня сюда против воли принесли.
– Я тебя...

– Да отстань ты от меня, не видишь - не по своей воле пришла!
– Не церемонясь заткнула рот блондину.

До него дошло. Он отпрянул назад, окинул взглядом натуру для памятника и посинел, схватился за горло и забулькал.

– Тыыы...
– Провыл он.

Переклинило маленького. Тут набор инструментов нужен, стерильная комната и пара нейрохирургов с отбойным молотком. Черепную коробку тэ вскрыть, мозги прочистить и обратно запихать.

– Это действительно я, Нарр, - раздался глубокий бас сверху.

Оп-па! У меня слуховые галлюцинации начались. Записываюсь к нейрохирургам в очередь. Моим мозгам тоже не помешает профилактическое обслуживание. Поясните мне, а то я совсем не врубилась с какой стати у Реску голос прорезался!

– Н-но как?
– заикаясь, спросил беловолосый.

– Обыкновенно. Когда вы меня умирать бросили, я смог добраться до лассотти. Как видишь, выжил и даже цвет кожи сменил. После долго жил у отори. Если смешать сок кара и листьев тассу и намазать волосы, то они надолго приобретают оттенок, похожий на цвет волос ора. А если притворяться глупым и неразговорчивым и поменьше показываться на глаза, то никто не догадается о небольшом обмане.

Я присоединилась к тэ. В смысле впала в то же шоковое состоянии и они. Какой-то неандерталец столько времени водил меня за нос?! Для чего спрашивается?

– И ты решил вернуться?
– выдохнул тот, кого Реску назвал Нарром.

– Не согласен. Случайно получилось.

– А ее зачем притащил?
– Вновь вернулся к обсуждению моей персоны блондин. Еще немного и я подумаю, что он ко мне неровно дышит и придирками пытается добиться взаимности. Что ж, он почти добился успеха - я его уже тихо ненавижу.

– Вы зачем в цвет ходите?
– Тэ издал неопознанный звук.
– Я как все. Вот привел себе самку, - меня схватили за ноги, вздернули вверх и всем продемонстрировали.

Кого он себе привел? Я не ослышалась - самку?! Это он про меня? Лучше бы гигант продолжал молчать - умнее казался.

– Но почему ее?!
– Не унимался Нарр.

– А я когда ее вижу, то у меня бабочки в животе летают, - меня бережно опустили на площадку.

Я повернулась, облизнула сухие губы.

– Бабочки?
– Тихо произнесла я.
– Готовься, сейчас я им буду крылья обрывать...

На багровом фоне ярости проступили белые цифры обратного отсчета. Три, два, один. Бей Реску!

Повеселились мы знатно: всю площадку тэ разворошили, половину блондинов сбили и опрокинули, у второй половины от нашего с гигантом безобразия волосы на голове зашевелились и сами собой в сложные прически дам восемнадцатого века уложились, но в конце концов бывший ора меня поймал, скрутил и в кокон из лиан замотал.