Однако, дедка не слушали. Тэ с интересом и немного растерянной улыбкой на губах наблюдали за нашей с Реску возней. Пинки, тычки, ну очень громкий шепот наполненный цветастыми речевыми оборотами и зверские рожи, мелькающие на наших лицах с огромной скоростью интересовали их гораздо больше вселенской истины, предлагаемой патриархом.

Зараза распространялась по толпе с ужасающей скоростью. Уже через две минуту все глаза были прикованы к нашей паре. То там, то здесь возникали очаги старательно душимого смеха. Многие щеголяли перекошенными в попытке сдержаться лицами со сведенными к переносице глазами и сложенными буквой "о" губами. А кое-кто сдался, присел на корточки внутри зрителей и тихо икал в свое удовольствие, продолжая через дыры в ногах сородичей подсматривать за нами.

Через десять минут, когда я и Реску перешли к стадии активного и громкого обмена мнениями относительно нашего общего дальнейшего будущего, а мудрейшие окончательно уснули на бревнышках и оставались в вертикальном положении только благодаря своим молодым и красивым подставкам, толкающий длинную и тяжелую речь патриарх обратился внимание на то, что его все игнорируют...

Я никогда не видела более шокированного лица. Тэ был обижен, растерян и зол одновременно. Его нижняя губа отвисла, затряслась. Он вытянул руку в сторону нашей с гигантом пары и зашелся в гневном припадке, обвиняя нас в непочтении к старшим, следовательно умным.

– У дедушки сердце выдержит?
– поинтересовалась я у соседа слева.

– Нас постоянно терзает эта мысль, - отозвался блондин рядом.
– Мы были бы рады погоревать об утрате, но здоровье у него за зависть, - сквозь зубы процедил тэ.

А этот парнишка мне нравится! С ним немного поработать и великолепный экземпляр оториненавистничества выйдет. На глаза навернулись слезы, кажется, я нашла своего первого ученика.

– Ваши терзания услышаны, - усмехнувшись, я оттолкнула Реску и полезла в круг.

– Куда?
– рявкнул отори.
– Нас не звали!

Комментировать очевидное я не стала. Не понимаю, почему столько здоровых полных сил молодых людей должны слушать брюзжания какого-то дедули? Да у него явно мышь в черепной коробке повесилась и тараканы давно к соседям сбежали! Почет и уважение - да, но пусть предки сидят в кресле-качалке на веранде дачи, пьют горячее молочко с медом, а не встают во главе армии идущего на Темного властелина, бряцая ржавыми доспехами и пугая всех чучелом боевого коня.

Дедок от моей наглости подавился или это бескрайняя и ангельски добрая улыбка на моем лице его так напугала? Вот так всегда, я им душу нараспашку, а они туда рогатиной тычут. Я же не виновата, что моя душа с первого взгляда на монстра из дешевого фильма ужасов похожа, но если присмотреться, то можно найти светлые пятна и положительные места. Только кто ж присматриваться будет? Тот, у кого веки от ужаса слиплись или тот, кто сразу за острое, тяжелое и метательное схватился?

Я похлопала патриарха по плечу. Осторожно! Не дай бог рассыплется на кубики лего, а мне потом сиди собирай и так, чтобы лишние запасные части не остались. Вежливо, но непреклонно отвела дедушку на бревнышко, усадила и погрозила пальчиком: мол, не надо дедушка, родной, напрягаться, ты уже достаточно ноги натрудил, отдохни на обочине и дай дорогу молодым олимпийцам за медали в беге на длинной дистанции жизни побороться.

Патриарх открыл рот. Я аккуратно пальчиком его закрыла. Он снова его разинул! Вот же неугомонный... Пришлось выхватить у мелкого блондинистого пацана фрукт и обеспечить пенсионера-активиста витаминчиками минут на десять.

Едва я согнала одного оратора со сцены, на нее вылез другой. Серый от негодования Нарр протиснулся из задних рядов толпы, тронул меня за плечо и потрясая кулаками спросил:

– Как... Что... Почему...

– Тебе сразу на все вопросы ответить или по отдельности?

– Мне не нужно отвечать!
– выкрикнул тэ.

– Да ладно!
– я хлопнула ладонями по бедрам.
– А что нужно?

– Чтобы ты отсюда ушла!
– в его поддержку патриарх одобрительно хрупнул фруктом.

– Я не могу, - состроила раскаивающуюся рожицу.

– Почему?

– Я сюда не приходила, - прошлась по кругу, оглядывая зрителей.
– Чудак, правда? Как можно уйти, если не приходил?
– тэ и разноцветные самки уже открыто улыбались. Они явно увлеклись представлением.