Придя в себя и открыв глаза, я едва не задохнулась от неимоверного ощущения покоя и счастья, дыхнувшего на меня со всех сторон. Я лежала в белой, чистой, пахнущей лекарствами, палате. Рядом стояло еще несколько лавок, заправленных чистыми, белоснежными, хрустящими, накрахмаленными простынями. Два больших окна, с марлевыми занавесками, через которые пробивалось веселыми лучами солнце. Это сон, не иначе. Закрыв глаза, я жадно вдыхала этот необыкновенный аромат чистоты и лекарств. Раздались негромкие шаги, и я услышала: 'Вот эта девочка идет на поправку. Скоро вы сможете с ней пообщаться, милорд'. 'Хорошо' - услышала я достаточно жесткий, и суровый голос.

Мне стало не по себе. Я вспомнила, как я вообще оказалась в этой палате, что ей предшествовало. Но я разучилась бояться. А чем гадать, что ждет меня впереди, я решила уснуть, пока есть такая возможность, столь редко мне выпадающая...

...Меня кто-то тронул за плечо, и я открыла глаза. Медленно, немного пытаясь отвратить этот момент. На меня смотрела вся в мелкую, какую-то добрую морщинку, пожилая женщина; она была в белоснежном халате и в точно таком же колпаке. 'Милорд, прошу. Девочка сможет ответить на ваши вопросы'. Я напряглась; что ему от меня нужно? 'Как тебя звать?' 'Елена Ховард.'. 'Ясно. Откуда ты? У тебя есть семья?'. 'Я из приграничного поселения Дертона, Королевства Деновия, во время войны мы оказались беженцами...- я рассказала ему все, что знала. Как мы собрались, покинули родной дом, как раздался взрыв, как меня приютила Мария Кларк.... Наверное, не очень много, но больше я не знала. 'Скажи, ты поняла, кому оказала сопротивление?'. 'Мы сцепились с соседской шпаной, милорд, и мне было некогда их рассматривать. Мы дрались за наши жизни. За наши жизни и оставшихся в доме детей. Лишь потом я поняла, в какой-то момент, что дерусь с неизвестными мне уже людьми.... Простите меня'. 'Ты знаешь, с каким количеством стражей ты дралась?'. 'Нет, милорд. Не знаю...' 'Когда Дара окончательно поставит тебя на ноги, мы встретимся еще раз. И тогда решим твою судьбу и судьбу приютившей тебя семьи'. Стремительно поднявшись, он быстро скрылся из виду, оставив меня в мучительных раздумьях.

Я быстро пошла на поправку. Съела такое количество еды, что едва не лопнула. Сударыня Дара посмеивалась и подкладывала мне еще. В один из таких дней я осмелилась спросить ее о Инель Кларк. С заговорщицким видом, на ушко мне сообщили, что вся семья перебралась поближе к госпиталю. Я испросила разрешения навестить их. Мне было позволено. Маленькая лачуга: лавки, сдвинутые вместе, сколоченные Кэром стол и скамейка. Я увидела всех, кроме Марии; когда пришло время прощаться, я разрыдалась.

В день моей выписки Инель дожидалась меня у крыльца, чтобы нас двоих проводили до резиденции милорда Дарчесира. Зал дворца оказался холоден и пустынен. Засмотревшись на росписи на стенах, не сразу услышали деликатное покашливание. Нас пригласили во внутренний двор. Взявшись за руки, дабы не было так жутко, мы двинули вперед. Там находился милорд Дарчесир и ... стражники. В ту же секунду Инель задвинулась за мою спину, взмокшую от напряжения. Все разъяснилось практически сразу, и от такого известия мы едва не лишились рассудка, просто офигели.

При дворе участились случаи шпионства в пользу Северного королевства; принц Далмон, серьезно опасаясь за безопасность принцессы Виолетты и виконтессы Флоренции, приказал удвоить охрану. Но стражи - мужчины не могли находиться во внутренних покоях юных леди......

Тогда милорду пришла в голову идея ввести в свиту тайных стражей - милорд искал особых претенденток в свиту виконтессы Флоренции. Никто на них не подумает, просто новые фрейлины, а виконтесса Флоренция будет под защитой. Так вот, все теперь зависит только от нас: нас могут взять на службу!!! Вот это здорово. Но мы должны крепко держаться в седле, хорошо держать удар, взять уроки хороших манер и воспитания и заняться образованием; и тогда мы сможем служить во внутреннем дворе виконтессы Флоренции. Милорд Дарчесир объявил, что прививать мне манеры и учить уму-разуму станет один из самых выдающихся людей этого времени барон Корд; Инель займется граф Веллинг, известный своими учеными трудами.

Едва соображая от счастья, мы дошли до лачуги, где обитало семейство Кларк. Слава Богу, дома были все. Обнявшись и посидев перед расставанием у двери, мы пошли навстречу своей судьбе.....

И вот, я стою на пороге самого великолепного замка, какого даже не могло придумать мое воображение. И мне навстречу вышел седовласый, одетый в строгий смокинг, барон Корд. Военная выправка, прямая осанка, благородное лицо с тонким шрамом на правой скуле.... Испуганно поклонившись, я услышала тихий смех: 'Значит, вы и есть та необыкновенная особа, о которой сообщал Дарчесир. Ну, пройдите'. Я несмело сделала пару шагов и спросила: ' И что со мной можно сделать?'. 'Поживем-увидим. А сейчас я хочу представить вам моего сына - барона Джона Корда. Пойдемте'. Войдя в залу, я увидела его сына ... Высокий, темноволосый, мощного телосложения, с гневными черными глазами и крепко сжатым ртом. Одетый с изяществом, барон Джон Корд оглядел меня с нескрываемым презрением, даже отвращением, и нехорошо ухмыльнувшись, вышел, не сказав ни слова. Поеживаясь, я была рада слышать, что занятия начнутся безотлагательно.....

Меня провели на второй этаж, где я замерла посреди огромного, широкого холла, с множеством свечей и портретами их предков. Светловолосая девушка поманила меня рукой, указывая на деревянную, темную дверь в правом крыле старого замка; левое крыло было отстроено, как потом выяснилось, недавно - в нем проживали сам барон с сыном, и заезжающая погостить родня или знать. Я только успела умыться с дороги, да положить на кровать свой узелок, а за мной пришли, все показать, и отвести на занятия.... Сам барон Корд стал учить меня всяческим наукам. В перерывах между занятиями я старалась помочь на кухне Наиле; вместе с Касией нередко вытрясала гобеленовые полотна; с Марго училась расставлять любимые бароном, цветы. Всего пару раз я осмелилась войти в гостиную, когда там находился сын моего благодетеля - мне хватило... Уничтожающие слова 'вон, ничтожество!', и остальное многообразие я запомнила крепко. Я старалась не бояться...

Парадная лестница - я быстро сообразила, что она не подходит мне с моими уроками и книжками; меня за шкирку, как котенка, подняли в воздух и в опасной близости сверкнули его глаза. Черные и яростные. Время, как и удары моего сердца, почти остановилось. Но...терять мне в принципе было нечего, кроме жизни; и вспомнилась Мария, Инель и мальчишка Кэр, маленький и храбрый - и от страшной злобы на себя, на свое малодушие и трусость, я упрямо сжав зубы, уставилась на него. Черные, до плеч, чуть волнистые на концах, волосы, сжигающие своей яростью, темные глаза, упрямые губы, сжатые в тонкую полоску, шею закрывает повязанный шейный платок, черный смокинг с внушительной шириной плеч....Процедив сквозь зубы что-то в мой адрес, я была отпущена на свободу - как куль рухнула на лестницу, ноги меня не держали. Глотая слезы, старательно продолжала себе твердить, что все наладится. Должно наладиться. Верила, что отношение изменится хотя бы на нейтральное - но моим надеждам не суждено было сбыться.....