Сбоку проник лучик света; повернувшись, и практически носом уткнувшись в дерево, разглядела в щелку чуть больше моего каземата, темный сарай. В нем сгорбленных людей. Это я типа с привилегиями...правда, связанная. Полившийся вдруг яркий свет почти меня ослепил; малодушно закрыв глаза, вытерпела вытаскивание и бросание меня в это самое, соседнее помещение...Пошевелив плечами, услышала: 'Ей, ты жива?'. Я тихо ответила: 'На удивление да...А что было, кто может рассказать?'. Минуту стояла тишина; и тот же голос чуть слышно ответил: 'На тебя когда стражники кинулись, твоя подружка к тебе бросилась, и спустя миг главный всех отогнал... Все, тебя связали, в повозку бросили...На тебя желающих много - красивая ты, и дерешься. Интересно им...' - и чуть слышно, со стороны раздалось: 'Девку похоже для наместника готовят,...или Лэнга. Давно у них забавы не было'....

Со скрипом отворилась дверь; на деревянный, истертый пол бросили, как собакам, миску...Все тихо завыли; оказалось, это знак - за кем-то скоро придут... На брошенную миску смотрели затравленно, полубезумными глазами; но мне было не до эмоций. С усилием, дернувшись, я смогла сесть; зубами вгрызаясь в пеньку, едва их не сломав, я ослабила узел...И сдирая кожу, вытащила ладонь. Не думать, не чувствовать - а в животе кишка бьет по кишке; дотянувшись, и игнорируя взгляды в мою сторону, я схватила миску...Потом, я буду переживать потом, думать, страдать, а сейчас мне нужны силы! Чтобы выжить, добраться до Аравелы, и с ее помощью или без оной, но попасть в Хайтенгелл... А вот дальше, сжав зубы, глотая безвкусную жижу, думать я себе не дала...Иначе конец - мне, причем во всех смыслах...

....И слышится вдали приближающийся топот копыт. Чувствуя взгляды со всех сторон, вдруг вспомнила о кинжале...Который воткнула в землю перед потасовкой...и который...Твою мать! Я идиотка, полная - я его что, там и оставила?! Не может быть...Свирепо моргая глазами, всеми силами сдерживалась, чтобы не завыть... Стиснув зубы до скрежета, всмотрелась в людей - вжавшись в деревянные стены, с бледными неподвижными лицами, в изодранных одеждах они сидели, словно ожившие мертвецы, и такой веяло от них запредельной безнадежностью, что вконец стало невыносимо...

В открывшейся с грохотом двери показался стражник; кривая ухмылка исказила его хмурое, обветренное лицо. Все съежившись, затихли - и в этой мертвой тишине стал слышен смех подъехавших господ. Как ножом по сердцу... "Вставай, давай, шваль!" - адресовалось уже мне и сопроводилось ударом сапога по ногам; сжав зубы, вытерпела. Схватив меня за шиворот, он поволок к двери...Закусив губу, собрав все силы, я старалась не зареветь, старалась просто не начать орать - но страх, дикий страх уже пробрался мне в душу. И сердце заболело, отбивая бешеный ритм. Распахнув дверь, он с силой швырнул меня наземь...

Яркий свет нещадно обрушился на меня; на мгновение потерявшись, со всех сторон услышала прищелкивания, и спор - кто начинает первым... Не помню точно, что делала в эти страшные мгновения; тяжело и отрывисто дыша, я молилась. Ледяными, непослушными руками потянулась к кулону; отчаянно сжав его, почувствовала тепло, непонятным образом разлившееся по телу...Дышать стало легче. Приоткрыв глаза, я замерла...Воздух будто 'плавал' перед глазами - пылинки, частички пуха от пролетевших в вышине птиц, и солнечные блики, запутавшиеся в невидимой глазу воздушной массе. Не моргая, разглядела большую, с вырубленными деревьями, поляну; у самой кромки леса сооруженный добротный навес для лошадей; чуть дальше натянуты шатры - они тут, видать, основательно... Вот и охотники: самые разные, блин - но все, как один, твою мать, в дорогих охотничьих костюмах, в шляпах с перьями, дымящие своими трубками. Двое о чем-то, кажется, спорят - один медленно-медленно водит кулаком перед носом готового взорваться собеседника. Из-за поворота, с ошметками вылетающей грязи из-под копыт лошадей, вязко показался отряд всадников - и дико сдавливается мое сердце, и практически дышать нет воздуха!! Потому что вижу их главаря...

Навернулись слезы на глаза - вздрогнув, я моргнула и интуитивно съежившись, услышала и приветственные крики, и топот копыт, и улюлюканье со свистом - и резкий удовлетворенный вопль, рвущий душу: 'Вот она, гнида! Попалась, дрянь! Ну, все, руки-ноги выдерну, землю жрать заставлю! Я сказал - и слово мое твердо' - Лэнг, свирепо ухмыляясь, расталкивая всех, направился ко мне, на ходу вытаскивая кнут. По мне словно прошел мороз; зубы стучали, рискуя раскрошиться. Сердце практически выпрыгивало из груди; ноги почти не держали... Холодно, как же мне холодно...И мысли панические вяло текут - не смогу я ничего, сил нет, даже на попытку, просто на попытку...

Всхлипнув, руками ухватилась за кулон - а он теплый! И будто говорит - 'ну чего ты раскисла?! Будто раньше жизнь сахарная была, а? Давай, всплакни чуток, пожалей себя, а потом соберись, вздохни поглубже, и как говориться 'вперед, и с песней''. Вспомнился Хайтенгелл, девчонки, служба, Джон...Твою мать, неужели правда не осталось сил - и я больше не увижу его, их!! И проклятия рвутся изнутри, и некстати припоминается Сэра, будь она неладна; всплыло в памяти и напуганное, бледное лицо Вэй...И что-то щелкнуло внутри - попытаемся, надо попытаться спастись...Паника, извиваясь, исчезла в недрах моего сознания; стиснув зубы, с хрипом, исподлобья взглянула на охотников... Сгрудившись вокруг споривших Лэнга-гада и какого-то старикана, они образовали круг. А я наконец начала думать - рассмотрела посты; очень часто, очень вооружены. Значит, ждем...и случай должен подвернуться...Должен, мать его!

Значит, я дичь? Ох-ох...Тяжеловато придется, но черт, а когда было легко? Жаль, оружия нет; но, похоже, я скоро дойду до той точки 'кипения', когда станет все равно, чем и как убить тех, для кого чужая жизнь превратилась в прихоть. В жестокую забаву...Перед глазами плывут круги; сердце сжавшись, напряженно молотит; но я знаю - уж если погибать, то обязательно с компашкой гадов - и вот это я себе обещаю! Клянусь!!

Тем временем, Лэнг, выкатив брюхо, о чем-то бешено жестикулировал с этим седым стариканом. Тыкая в меня пальцем, брызжа слюней, доказывал, что он первый и единственный, кто имеет на меня права... Смысл их препирательств был банален - Лэнг нарушил очередь охотников; и пытались ему втолковать, что могут донести наместнику о некультурном поведении данного субъекта. Офигеть...И шепот слышу отовсюду - что, если он будет охотиться, как всегда - другим мало что достанется. И обеспокоенные возмущения, что они тоже хотят быть первыми...Боже, держись, Еле! Надо держаться...Неожиданно все закончилось - 'Тебе, девка, оказана большая честь! Господин Лэнг и господа Шарда и Мангейт со своими людьми будут охотиться на тебя! Для тебя, чернь, это великая честь! Времени тебе двадцать минут, обычно даем полчаса - но уж больно господин Лэнг рвется...' - и противно хихикнув, старикан поднял руку: 'Выпускаем пташку...Ненадолго...Лэнг, не забывай про мою долю...'