Вокруг тянулась холмистая лесистая долина.

Временами попадались заимки и хутора. Люди там жили суровые, неизменно встречали взглядом исподлобья и вилами за спиной. Андреас объяснил их поведение боязнью ведьм. По словам мага, это колдовской край, по которому раскидано множество Кругов.

Я боялась, что кто-нибудь из хуторян после нашего отъезда донесёт властям о странных путешественниках. Не сомневаюсь, моё описание развешено уже по всей Галании, а Андреас и вовсе вне закона на самом высшем уровне.

Маг, кажется, тоже опасался погони. Он часто останавливался, прислушивался, делал странные пассы руками, от которых по воздуху расходились видимые концентрические круги - будто от брошенного в воду камня.

– Что это?
– как-то не выдержав, поинтересовалась я.

– Поисковое заклинание.

Андреас всё так же не двигался, ожидая, пока затерявшиеся в воздухе круги вернутся обратно. Сначала узкие, а затем широкие. Неискажённые, либо покрытые рябью. Кожа мага будто впитывала их, на мгновение обретая серебристое сияние.

Я такого никогда не видела. В прочитанных книгах поисковые заклинания выглядели иначе и уж точно не входили внутрь создателя, вибрируя вместе с его телом.

Закрыв глаза, Андреас будто прислушивался к себе, а потом сообщал, какие существа бродят поблизости.

Если круги не исказились, в радиусе действия заклинания никого нет. Если линия изломана, то кто-то бродит вокруг. Заклинание зацепляло часть его ауры и передавало сведения Андреасу.

Маг охотно объяснял принцип действия заклинаний, но тут же замыкался, стоило затронуть любую другую тему.

Как-то я не выдержала и решилась поговорить начистоту.

Лошадь понуро брела по просеке, подёргивая ушами от карканья ворон.

Лес с обеих сторон окружал сплошной стеной, иссиня-чёрный, негостеприимный. В таком наверняка водятся волки - и, правда, мы пару раз слышали заунывные рулады.

Но серые хищники не нападали. То ли корма вдоволь, что странно - зимой-то, то ли побаивались мага. Мне иногда казалось, будто животные чувствуют колдовство. Стоит почаровать, как вокруг никого не остаётся, только ветки колышутся. Раньше такого не было, на нас даже напал медведь-шатун, которого мы же наверняка потревожили колдовством. Вернее, попытался напасть, пав смертью храбрых от рук Андреаса.

Маг спокойно, будто перед ним не корчилась опалённая огромная туша с зубами и когтями, обошёл медведя и одним ударом оборвал нить его жизни.

Я отвернулась, чтобы не видеть, как Андреас разделывает тушу. По мне - это мерзость, но маг так не считал. Здесь, в ином мире, другая мораль.

Шкуру Андреас затем помыл, высушил и отдал мне. Маг опасался, что я замёрзну.

Сначала поблагодарила и не хотела брать, но затем оценила полезность подарка. Медвежью полость не зря клали в сани лихачи - самые элитные извозчики царской поры: она отлично защищала от холода и ветра.

В итоге я забралась под тяжёлую шкуру и позабыла о простуде. Андреас, конечно, её вылечит, но зачем же отнимать у него драгоценные силы?

После звери пропали, причем именно в ведьминском краю. Случайность? Вряд ли.

Дождавшись, пока Андреас обработает очередное поисковое заклинание, набрала в грудь побольше воздуха и ступила на тяжкий путь правды.

– Андреас, ты сердишься?

– Почему ты так решила?
– удивился маг и тут же замкнулся в своей раковине.

Уголки губ опустились, глаза потухли.

– Потому что ты молчишь? Что случилось, почему больше не желаешь ничего рассказывать? Я была нетактична?
– вопросы сыпались, словно из рога изобилия.

Андреас не выдержал и зажал мне рот рукой. От неожиданности едва не поперхнулась.

Ладонь мага оказалась шершавой, тёплой, пахла хвоёй и металлом.

– Всё?
– убрав руку, поинтересовался Андреас.
– Я боялся оглохнуть.

Вместо ответа кивнула.

Странно, я даже не рассердилась на мага за этот жест. Казалось бы, вопиющее хамство, насилие, а показалось естественным.

И вовсе Андреас не мёртвый - от мертвецов пахнет тленом, в их жилах не бурлит кровь, у них не появляются 'цыпки' от холодной воды.

Я смотрела на руки мага, и тот тоже невольно взглянул на них, силясь понять, что же не так. От мороза пальцы покраснели - Андреас снял меховые рукавицы до того, как оборвать мой 'словесный понос'.