– Ну конечно!
– Отсмеявшись начал Артём.
– Моему отцу надо было не только писать протесты против строительства кирпичного завода, из-за которых он, кстати, и вылетел из партии, и перестал быть директором колхоза, а самому лечь под бульдозера утюжащие березовую рощу. Мне, надо было пойти к новому директору колхоза и убедить его отправить все поголовье коров на бойню, а не мучать ни животных, ни селян, гоняя каждый день стадо через всю деревню.

– Но ведь...
– Попытался перебить его Виктор Петрович.

– Да, именно мне надо было идти!
– Не обращая внимания на директора продолжал мальчик.
– Отца-то моего не послушали, как же, беспартийный провокатор! А стране надо мясо. А еще мне надо было написать письмо в госплан, чтоб нормативы сдачи мяса для нашего колхоза снизили, и новому председателю не пришлось отбирать скот у жителей, чтоб не подвести партийное руководство. Тогда из деревни бы не поразбежалось большинство жителей, из детей был бы не я один, и сельскую школу бы не закрыли, и я бы ходил туда, через два дома, а не таскался пешком за несколько километров!
– Артём переставал контролировать себя, и если бы не встрявший Виктор Петрович, перешел бы на крик.

– Артём, но… - Снова попытался он перебить мальчика.

– Что но?
– Сразу успокоившись и погрустнев не дал себя перебить Артём.
– Я виноват в том, что завод не построили? Или мне надо было самому его достроить? Или все таки гражданин Киряков, прежде чем подписывать одобрение на строительства завода должен был подумать откуда будет браться сырье?

– Артём, решения о строительстве завода принимает не Киряков.
– Сумел ввернуть фразу Виктор Петрович.

– И что?
– Артём был беспощаден.
– Одобряет-то местное руководство, вот могли бы и не одобрить, указать вышестоящим товарищам на ошибки. Дескать, нет у нас столько нужной глины, сколько вы непонятно как насчитали.

– Артём! Думай что говоришь!
– Аж подпрыгнул Виктор Петрович.
– Да за это…

– За это что?
– Артём не дал ему закончить.
– Всего лишь из партии попросят. Фу-ты беда какая! Зато передовой колхоз не развалится, село не сопьется а от нас мама не уйдет. Какие мелочи!
– Артём снова начал утрачивать над собой контроль.
– Налаженная жизнь и уверенное будущее пятисот человек, против партийных билетов господина Кирякова и рядом с ним стоящих товарищей!
– Уже не на шутку перепуганный Виктор Петрович снова вскочил, перегнувшись через стол опустил руки на плечи стоящего за столом мальчика.

– Тише, тише, тише.
– Успокаивающе зашептал он.

– Jederstirbtfiir sich allein - Понуро сказал Артём, садясь за стол.
– Каждый умирает в одиночку. А знаете, Виктор Петрович, я ведь застал ту рощу, да.
– Артём задумался на минуту, и тихо-тихо продолжил.
– Да, помню, как ходил туда с бабушкой за грибами и земляникой, а по весне, с отцом, резать березовые веники. А огромное коровье стадо не гоняли тогда через всю деревню в лес, а пасли в примыкавшей к тогда еще полным коровникам роще. Мы и коз туда гоняли пасти, а коз тогда в деревне было много.
– Артём снова задумался ненадолго, и продолжил, глядя сквозь притихшего Виктора Петровича.
– Не было в деревне заброшенных домов, и по утрам деревню будил не дерущийся с женой пьяный тракторист, а покрик сзывавшего пастуха: «Коз давайте! Коз!». Бабушка вставала и шла открывать сарай.
– Артём снова замолчал.

– Послушай меня, мальчик, у тебя не получится быть все время изгоем, надо как-то… - Хотел сказать что-то на его взгляд очень умное Виктор Петрович, но Артём снова бесцеремонно перебил его.

– Да расслабьтесь вы, Виктор Петрович, я и не собираюсь всю жизнь играть в злого гения.
– Он усмехнулся.
– Это так, защитная реакция организма. Следующий год переломный, восьмой класс, дальше кто-то уйдет в ПТУ, а оставшиеся будут учиться думая об институте, тут-то я им и пригожусь, заигрывать начнут, как миленькие начнут, пытаясь замазать прежние обиды. Обижать меня уже вряд ли кто станет, побоятся, если только из новеньких, но это уже от вас зависит, как вы с ними «приемную беседу» проведете.

Мальчик пододвинул к себе книгу и посмотрел четко в глаза директору. Виктор Петрович молча встал и пошел к выходу из читального зала, его ощутимо трясло.

Артём, проводил его взглядом, открыл книгу и вдруг ему стало нестерпимо жарко. Его прошиб пот, он моргнул, разгоняя стремящиеся в глаза струйки пота, не помогло. Еще раз моргнул, и еще, еще...

Глава 9

Артём приоткрыл глаза и сразу зажмурился: сквозь окно, точно в лицо, светило солнце. Он перевернулся на живот и открыл глаза. В постели никого не было. Артём чувствовал себя прекрасно выспавшимся и страшно голодным. Перевернулся на спину, избегая солнечного света потянулся, взглянул на часы - без пятнадцати три.

– Как и планировал, поспал ровно два часа.
– Довольно подметил он.
– Штирлиц, е-мое.

Артём вышел из спальни, о чем-то тихонько смеявшиеся на диване девчонки сразу притихли, посмотрели на него, переглянулись и дружно прыснули веселым смехом. Он состроил недовольную, обиженную рожицу, от чего они совсем зашлись хохотом.

– Что?! Что не так?
– Наигранно раздражаясь просипел он подражая голосу собирающегося заплакать ребенка. Получилось видимо не плохо; девчонки задыхаясь от смеха посыпались с дивана. Артём пожал плечами, подошел к зеркалу: из-за левого уха, как серьга у пирата, свисал кусок скотча. Он ухмыльнулся, попробовал отклеить его, но тот больно потянул за собой волосы.