– А барашек между тем поспел!
– Возвестил Гоша.
– Прошу тарелки!

Компания зашевелилась передавая тарелки, Вася зажег очег в центре стола, сухие поленья дружно занялись достаточно освещая пространство стола и немного вокруг него. Анна выключила электрический свет.

– Шикарно.
– Прокомментировал получившуюся романтическую обстановку Артём принимая у Ларисы тарелку с парящим куском баранины. По кругу пошло блюдо с аккуратно нарезанной Викой небольшими квадратиками дыней. Компания засуетилась, предлагая друг другу зелень, соусы, овощи и наполняя вином бокалы.

– За дружбу.
– Просто, как бы вовсе и не в виде тоста, сказал Артём, поднимая бокал, все молча, согласно присоединились, чокнулись, отхлебнули вина и приступили к барашку.

– Барашек уважительный.
– Жуя сказал Виктор.
– Мои комплименты повару.

– Да, хорош барашек.
– Согласился Вася.

Компания ненадолго замолчала, сосредоточенно поглощая мясо и запивая его вином. Летняя ночь спрятала все находящаяся вне беседки, словно оберегая гармонию собравшийся компании от любого воздействия внешнего мира, лишь трели ночных птиц нарушали вдруг установившуюся тишину.

– А что это мы замолчали?
– Подал голос Гоша.

– Да, самое время для страшных историй.
– Поддержал его Витёк.
– И где вино? У меня пусто.

– Типа в черном-черном лесу, черной-черной ночью, было черное-черное кладбище.
– Страшным голосом затянул Артём передавая товарищу еще не опустошенную бутылку вина.

– А можно без кладбищ!
– Возмутилась Аня.

– Ну что за страшная история и без кладбища.
– Засмеялся Вася.

– И обязательно в черном-черном лесу и черной-черной ночью.
– Поддержал его Олег.

– Без кладбищ вообще никак!
– Замотал головой Гоша.
– Да и вообще, что такого в кладбище, лежат себе люди, никого не трогают.

– Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся!
– Засмеялся Артём.

– Послание к Коринфянам, глава пятнадцатая, и ничего смешного.
– Ткнула его кулачком в бок Лариса.

– Согласен, ничего смешного.
– Неожиданно поддержал ее Виктор.
– Лежат, только место занимают, а толка никакого нет.

– Совсем дурак?
– Без тени шутки обратилась к нему Лена.

– Почему?
– Так же без тени насмешки ответил он.
– Какой смысл в кладбищах?

– Память, уважение, это же естественно.

– Ничего естественного, наоборот, все противоестественно.
– Не согласился он.
– Во все времена мертвецов сжигали.

– Или крокодилам скармливали.
– Добавил Артём.

– Или так.
– Кивнул Виктор.
– И так тысячи и тысячи лет, а хоронить только последние пару тысяч лет начали, и то не все.

– А как же египетские фараоны?
– Не согласилась Лариса.

– Так то не люди, а И.О. Бога на Земле.
– Парировал Виктор.
– Остальных жгли, чтоб место не занимали, а почву удобряли, тем самым принося пользу потомкам. А сейчас что имеем: под жилищное строительство земель не хватает, а кладбища растут в геометрической прогрессии.

– Уже в три слоя хоронят, какое тут уважение к предкам.
– Поддержал товарища Олег.

– Подвисла у меня как-то одна квартирка, - подхватил тему Артём, - хозяин ее пропал и три месяца ни слуха ни духа. Потом появился с убийственной историей: умер у него отец - все смертны, стали организовывать похороны. Отец его, много лет назад, когда жену хоронил, купил большой участок чтоб потом и самому рядом с женой лечь. Когда отец умер, он, сын, поехал на кладбище к матери где почти год не был - отец болел плюс работа, не до того было, посмотреть что да как и распорядиться место для отца приготовить. Приехал - нет могилки, и участка нет, вместо него два участка с могилами других людей. Три месяца разбирался какого художника его участок разбазарили и куда прах матери дели. Хорошо хоть никуда не дели - сверху похоронили. И мужик оказался со связями - весь район, от милиции до прокуратуры на уши поставил, а был бы обычный обыватель?

– Это просто звездец какой-то, совсем ничего святого не осталось.
– Буркнул себе под нос Василий, но все его прекрасно услышали.

– Давно это было, - продолжал Артём, - в середине девяностых, но думаю с тех пор ситуация с кладбищами только усугубилась.

– Вот я про то и говорю!
– Благодарно кивнул ему Виктор.
– Сперва намаешься участок выбить, чтоб похоронить, потом с похоронами, а потом еще каждый год мотайся оградку красить и собачье гуано с могилки убирать.
– Он откинулся в кресле.
– Я не знаю как вы, а меня сжечь и пепел по ветру развеять. А лучше закопать, где-нибудь под яблоней. Чтоб сын мой яблочко скушал и помянул, а не матерился в профуканные на кладбище выходные: то оградку покрасить, то памятник поправить.

– Но...
– Хотела перебить его Лариса, но Витёк ей не дал.

– И демонстрировать свою забытость сорняками на могиле не хочу, когда ему это надоест.

– А к своим родителям ездить будешь?
– Как-то просто, даже обыденно, спросила Лена.

– Куда я денусь.
– Грустно ответил Виктор.
– К своим буду, а чтоб мои дети ко мне ездили не хочу.

– Почему?
– Тут же спросила Лена.

– Напрягать никого не хочу, тем более своих детей.

– Ты уж как-то в абсолют это не возводи.
– Оторвался от мяса Гоша.
– Одно дело изводить детей капризами старика и совсем другое дань уважения и памяти.