Костеря себя на все лады, я брел по гигантскому залу игровых автоматов. Что там этот лоснящийся старикашка говорил? Не играть с однорукими ифритами? Подозреваю, с легкой руки Киниады туда они и отправились. Из духа противоречия. Вот только найти кого-то из них в этом бесконечном извилистом лабиринте, запруженном людьми и нелюдями, возможным не представлялось. Может самому сыграть? Ага, щаз! Будь проклят азарт! Ненавижу! В себе, в других! О Ночь! Зачем ты наделила им детей своих?!

– Иртен еще пожалеет об этом!
– Анита не металась по комнате, не била посуду, казалось, она просто констатирует факт голосом, лишенным каких-либо эмоций. Но мне стало страшно.

– Не надо!
– я подошел к ней сзади и обнял за плечи, она потерлась щекой об мою руку.
– Все не так плохо. Да и рано пока говорить о его склонностях. Ему же всего три года.

– Он мой сын!

– Наш сын, - я легонько коснулся губами ее виска.
– Но он, несомненно, очень похож на тебя.

– На тебя тоже, - легкая улыбка тронула губы моей жены.
– Мои у него только волосы и глаза.

– Вот видишь! Что ты станешь делать, если через год-другой у него проявятся клановые способности Торету?

– Значит, тебе придется всему его учить самому. Другому я его не доверю. Ты же лучший.

– Не подхалимничай. Я, может быть, и лучший, но я не "энергетик". Ты сможешь смириться с тем, что Лет станет убийцей?

– Мне все равно. Я просто хочу, чтобы он был счастлив. Это ведь нормально. А еще...
– она покосилась на меня через плечо, - еще я очень жадная. Я хочу, чтобы он тоже стал лучшим. Чтобы это было нашей фирменной маркой: Валет всегда лучший.

– Хорошо, - усмехнулся я, - как только он меня превзойдет, уйду на пенсию. Не могут же быть сразу два лучших Валета.

– Как только он тебя превзойдет, тебе придется спрятать рабочий псевдоним в ящик со старым хламом, - засмеялась Анита.

– Ты успокоилась?
– я пытливо заглянул ей в глаза.

– А я спокойна, - она пожала плечами.
– Независимо от того, какие способности проявятся у Лета в будущем, Иртен должен был хотя бы взглянуть на него. Он же отказался даже встречаться с моим сыном.

Больше она ничего не сказала, но я понял, что она этого так не оставит. Помимо оскорбленной гордости в глазах ее уже полыхал огонек азарта. Моя милая женушка вышла на тропу войны, а неизвестный мне Иртен, о котором я знал лишь, что любой "энергетик" мечтает отдать ему в обучение своего отпрыска, даже не подозревал, что его ждет. И хотя сейчас Анита прижималась ко мне спиной, и я чувствовал(зпт) как спокойно и уютно ей в моих объятиях, я знал, что фигуры на шахматной доске ее мести уже расставлены.

– Ты гуляешь такой одинокий и равнодушный, красавчик! А еще говорят, что нет никого азартней вампиров!

Я вздрогнул и обернулся. Чтобы опознать во мне вампира, когда я пребываю в таком меланхоличном состоянии, нужно быть как минимум магическим существом. Здесь, конечно, таковые были не в диковинку, но все же... все же я растерялся. Рядом с игровым автоматом стояла невероятной красоты пери. Ну, если вам нравится этот пышный восточный стиль. Ее вполне можно было принять за обычную женщину, если бы не отблески пламени на коже, неуместные в ровном освещении зала, и не левая рука, уходившая прямо в панель слот-машины.

– Мадам!
– я отвесил легкий поклон.
– И чем вас мог заинтересовать одинокий вампир?

– Тем же, что и все здесь, - усмехнулась джиния.
– Игрой.

– Хочешь, чтобы я сыграл, дорогая?
– я невольно перешел на флирт, вдохновленный покачиванием ее бедер. А что, сопливому Асе можно, а мне нельзя? К тому же, было в ней что-то такое... завораживающее.

– Играют не потому, что этого хочу я, - покачала она головой, - играют потому, что хотят что-то выиграть. Вот ты, вампир, разве совсем ничего не хочешь?

– Боюсь, в рулетку не ставят того, что я хотел бы получить. Или вернуть.

– И все же, - она погрозила мне пальцем, - я не верю, что есть только то, что ты оставил в прошлом. Есть ведь и то, к чему ты стремишься.

– Дорогу осилит идущий, милая. А жребий я выбрал сам. Так зачем мне играть?

– Ну вот!
– джиния тяжело вздохнула.
– Даже вампира я не могу уговорить! И зачем я только согласилась на эту работу!

– А у тебя был выбор?
– невольно заинтересовался я.