– А мне - ты, - он легонько скользнул губами по ее виску.
– И мне нет дела до того, кто за это платит.

– Тебе и до Радужных Доспехов нет дела, но рано или поздно ты их получишь.

– Они не передаются по наследству. А я никогда не стану воином такого ранга, чтобы их заслужить.

– Как не передаются? Ведь лорд Сеймур носит Зеленые Доспехи своего покойного отца.

– Лорд Сеймур стал полковником в двадцать четыре года. Он никогда не хотел быть никем, кроме как полководцем. Он получил их по праву от самого Императора. Ты разве не знаешь легенду?

– Какую?

– О семи Воинах Радуги.

– Откуда? Мой отец принц крови, брат Императора, но я всегда считала, что в семье могут быть лишь одни Радужные Доспехи и они, разумеется, у дяди. Ты что, хочешь сказать, что мой отец не достоин их носить?

– Твой отец - прекрасный человек, Криста, - Эрмот серьезно посмотрел в глаза девушки, - но он кабинетный ученый. А доспехи...

Криста подтянула ноги на кровать и устроилась рядом с юношей, приготовившись слушать. Эрмот был великолепным рассказчиком, но не слишком любил находиться в центре внимания. Только для Кристы он делал исключение и с радостью баловал ее занятными, смешными, грустными, правдивыми и вымышленными историями. Молодой человек покрепче прижал ее к себе и заговорил.

– Много лет назад никто и помыслить не мог о том, чтобы объединить в империю все разрозненные, враждующие между собой княжества. Князья воевали друг с другом за все: за угодья, за ресурсы, за богатства, за красивых женщин, за сильных магов, за талантливых ремесленников и крепких воинов. Тех, кто не годился для войны, зачастую отдавали священникам для жертвоприношений. На землях нынешней империи полыхали пожары и тысячами гибли люди, грозя совсем уничтожить друг друга. И так и случилось бы, но тьма, что царила в их душах, оберегала своих детей. Великая царица пришла в этот мир и выбрала лучших из лучших, чтобы они положили конец истреблению ее подданных. Ее избранников было семь, и все они были отменными мечниками и умелыми латниками. Никого из них царица не смогла бы выделить, чтобы назначить командиром ее воинства. И тогда она отрезала прядь своих волос, что сутьмрак, и подбросила в воздух, чтобы посмотреть, к кому Тьма благоволит больше. Но и сама тьма не смогла сделать выбор. Каждому из воинов досталось понемногу от спектра - кому-то больше, кому-то меньше. Доспехи рыцарей окрасились во все цвета радуги, но полностью тьма не приняла никого. Тогда царица снова стала искать лучших воинов. Она прошла по всем землям нынешней империи и выбрала еще двоих за их непревзойденное умение сражаться. На этот раз она не стала гадать, а подошла к тому из них, кто казался ей лучшим бойцом, и хотела коснуться его покрывалом своих волос, чтобы дать ему силу и власть тьмы. Но произошло непредвиденное. Доспехи рыцаря вспыхнули ослепительно белым светом, и свет этот вступил в схватку с тьмой, грозя уничтожить великую владычицу. Тогда второй рыцарь выхватил меч и пронзил своего соперника. Отступившая тьма вернулась, окрасила доспехи победителя непроницаемой чернотой и приняла его, как родного сына. Он стал непобедимым воином, поскольку сразить его мог теперь только тот, кто сразит саму тьму.

– Красивая легенда...
– негромко сказала Криста после минутного молчания. Ей всегда хотелось помолчать после таких рассказов, сохраняя отзвуки чарующего голоса Эрмота и захватывающую атмосферу его историй.
– Странно, я теперь вспомнила, что слышала ее начало, про первые семь доспехов. А вот дальше... А что стало с доспехами рыцаря, который не принял тьму?

– Не знаю, - улыбнулся юноша.
– Легенда об этом умалчивает, но зато она говорит, что тот, кто однажды наденет их, сможет победить самого императора.

– О!
– рассмеялась девушка.
– Тогда понятно, почему я никогда не слышала конца этой легенды. В моей семье не принято даже допускать подобные мысли.

– Нигде не принято, - усмехнулся молодой человек.
– Это приравнивается к государственной измене, - он снова поцеловал Кристу и попытался подняться.

– И куда ты собрался?
– она теснее прижалась к нему, не давая встать.

– Наверное, мне пора домой...
– растерянно ответил Эрмот.
– Уже поздно.

Криста покачала головой и толкнула его обратно на кровать. Потом наклонилась и прошептала ему в самые губы.

– Я чуть не потеряла тебя сегодня... Я не могу тебя отпустить. Обними меня, Эрмот.

– Криста!..

– Ты же не думаешь, что я стану ждать до свадьбы?

– Но...

Через минуту он сдался.

Эрмоту казалось, что этот вечер никогда не закончится. Он не врал Кристе, когда говорил, что не любит приемов. И хотя прекрасно понимал, что именно на таких мероприятиях завязываются знакомства, на самом деле заключаются договоры и союзы, даже решаются судьбы государства, но сам был слишком далек от всего этого и потому считал пустой тратой времени. Только когда взгляд выхватывал в разряженной толпе прекрасную, счастливую и такую желанную девушку, сегодня официально объявленную его невестой, в глазах молодого человека на смену скуке приходила нежность.

– Ты можешь гордиться, сынок, - Эрмот вздрогнул - он не слышал, как отец подошел к нему сзади.
– Сегодня каждый мужчина в этом зале завидует тебе, - Эрмот кивнул и улыбнулся.
– И все без исключения завидуют нашей семье.

– Семье?
– удивился сын.

– А ты как думал?
– усмехнулся герцог Харвилл.
– Породниться с императором - это большой шаг вверх по иерархической лестнице. Ты даже не представляешь, Эрмот...
– он примолк.

– Что?

– Когда много лет назад я взял тебя к себе в дом, я не мог подумать, что возвращаю себе жизнь.

– Почему?
– Эрмот закусил губу. Отец не любил вспоминать то время и никогда прежде сам не говорил об усыновлении.

– В тот день, малыш, ты посмотрел на меня глазами Сэты, женщины, которую я любил...

– С ней... с ней что-то случилось?
– Эрмот не мог поверить, что говорит с отцом о таких вещах. Играла музыка, смеялись и переговаривались люди, звенели бокалы, а здесь, в этом маленьком пространстве, словно отгороженном от остального зала пологом тишины, происходил разговор, о котором Эрмот не мог даже мечтать. Он всегда знал, что герцог Алых Доспехов - один из тех, кто убил всех его родных и близких, но за много лет этот человек сумел завоевать не только его доверие, но и уважение. Харвилл относился к тем редким людям, которые не преступают собственных принципов и никогда не меняют их с годами. Для него не существовало больше одной правды, но ее он стремился найти во всем. Так он воспитывал и Эрмота.