Он протянул свою огромную лапищу. Вены на ней так набухли, что, казалось, вот-вот лопнут.

И вдруг Валентина крепко сжала его кисть. Пальцы молодой женщины были холодны, как лед, однако не дрожали.

Бандит удивленно посмотрел на Валентину.

– Вы сделали это, чтобы спасти того, кого вы любите... – проговорил он. – Вы – святая.

Куатье был растроган.

– Мы с ним – одно целое, – взволнованно произнесла Валентина. – Все, что есть во мне, принадлежит ему. Моя месть – это и его месть.

Лейтенант расхохотался.

– Этот парень был в Африке хорошим солдатом, – заявил он. – Я хорошо знаю этих ребят: они не станут много и красиво говорить, как это делаете вы. Они предпочитают действовать.

Я пришел сюда, чтобы обсудить с вами план его побега, – добавил Куатье уже совсем другим тоном. – Скажите, вы, случайно, не передумали?

– Да, я передумала, – ответила Валентина, посмотрев бандиту прямо в глаза.

– Что я слышу! – воскликнул тот, отводя взгляд, чтобы не видеть сверкающих очей Валентины. – Значит, вы не хотите его спасти?

– Нет, – отрезала молодая женщина.

– Так, так! – процедил Лейтенант сквозь зубы. – Очевидно, вы вернулись к первоначальной идее полковника: стакан яда на двоих.

– Зачем его спасать! – воскликнула Валентина. – Пока эти люди будут живы, он не сможет чувствовать себя в безопасности! Верно я говорю или нет?

– Да, вы абсолютно правы, – неохотно кивнул Куатье.

– Понимаете, я не знаю, какое чувство управляет моими поступками; любовь или ненависть, – продолжала Валентина. Она говорила все быстрее и быстрее, все больше волнуясь. – Иногда душу мою переполняет нежность, и тогда мне кажется, что там не осталось места для ненависти. А иногда мне чудится, что рядом со мною стоят три окровавленных призрака. Они говорят мне: «Дочь Матье д'Аркса, сестра Реми д'Аркса не имеет права думать о счастье!» Ах! Те люди считают меня сумасшедшей или, по крайней мере, хотят убедить меня в том, что я лишилась рассудка. Что верно, первое или второе? Не знаю. И никто не знает, кроме них самих. Однако я не понимаю не только этого. Может быть, я и вправду обезумела? Ведь в моем положении действительно можно сойти с ума: у меня нет теперь ни отца, ни матери, ни брата.

У меня осталась последняя надежда – Морис, мой возлюбленный, мой жених, мой муж. И его жизнь висит на волоске, над ним нависла смертельная опасность. В самом деле, я корсиканка, и во мне закипает кровь, когда я думаю о палачах моей семьи. Но, с другой стороны, я женщина, которая любит, которая обожает!

Внезапно Валентина остановилась. Она посмотрела на Куатье, словно впервые увидели его, и прошептала:

– Но разве вы способны меня понять?

– Возможно, я понял не все, – задумчиво произнес бандит, – но мне и не нужно всего понимать. Я ведь тоже человек, и порой вспоминаю об этом. Постарайтесь немного успокоиться, если можете. Скажите прямо: чего вы хотите от меня?

Взгляды Куатье и Валентины встретились.

В прекрасных очах молодой женщины вспыхнула надежда. Выражение глаз Лейтенанта было иным: казалось, в его душе шла какая-то внутренняя борьба.

Первым нарушил молчание Куатье.

– Нужно, чтобы вы знали все, – проговорил он. – Я явился сюда по приказу полковника. Ему известно все, что произошло между нами.

– Я догадывалась об этом, – ответила Валентина. – И все же что-то подсказывает мне, что вы не выдадите меня.

– Это что-то не врет, – подтвердил Лейтенант. – Вы правы, хотя и не до конца. В том аду, где царствуют Черные Мантии, нет ничего абсолютно надежного. Здесь все не так, как в остальном мире. Позвольте, я скажу еще пару слов, а потом вы ответите на мой последний вопрос: время летит быстро, и меня уже ждет полковник. Сразу после убийства Ганса Шпигеля, из-за которого ваш Морис попал в тюрьму, я должен был уехать на Корсику. Старику стало известно о моей встрече с Реми д'Арксом, поэтому я был уверен, что от меня постараются отделаться в Обители Спасения. Однако, уже собравшись в дорогу, я получил вместо этого совсем другой приказ. Это было как раз в тот день, когда вы очутились в лечебнице доктора Самюэля. Меня облачили в больничную одежду и велели оставаться в доме Самюэля. Я был нужен им, чтобы устранить вас и Мориса, потому что вам известен секрет Черных Мантий. В то время людей, проникших в эту тайну, было только двое. Но теперь их стало пятеро: добавилась мамаша Лео, старик Жермен и я. А теперь скажите, что вы думаете по этому поводу.

Валентина наморщила свой прелестный лобик. Она что-то сосредоточенно обдумывала. – Вы находитесь в том же положении, что и мы, – проговорила наконец молодая женщина. – Вы обречены.

– Ну, насчет этого... Я всю жизнь обречен, и, однако, мне всегда удавалось выкручиваться – ответил Куатье. – Полковник разбирается в людях. Он может запросто заменить своего Людовика Семнадцатого кем-нибудь еще. Да и не только его, но вообще любого члена совета. Однако старик знает, что другого Лейтенанта он не найдет.

– Вы боитесь его? – прошептала Валентина.

– Конечно, а кто его не боится? – удивился бандит. – Разве что сумасшедший.

– Неужели вы не согласитесь сразиться с ним? – горячо воскликнула Валентина... – Разве вам не хочется поступить так, как подобает мужчине, настоящему мужчине, как солдату, который возвращается на поле битвы, чтобы умереть в бою?

– Если бы мы были в Алжире, тогда другое дело... – пробормотал Лейтенант.

– Вспомните, каким вы были в Алжире, – тихо произнесла Валентина.

– Вы отважная девушка, вы дотронулись до моей руки, – пробормотал бандит, все еще раздумывая.

– Будьте моим солдатом, – внезапно попросила его собеседница.

– Зачем я вам нужен? – буркнул Куатье.

– Объясняю, – живо откликнулась Валентина. – Они рассчитывают на вас. Без вас все их планы рухнут.

– Учтите, я дорого стою, – угрюмо произнес Лейтенант. – Они мне хорошо платят.

– Назначьте цену, – ответила молодая женщина.

– Сто тысяч франков были бы неплохим авансом, – подумал вслух Куатье.