— Ничью, — промямлил парень.

— Куда направляемся, Артемушка Александрович?

— Артемушка? — скривился Радов.

— Нежное прозвище для тебя от бабушки Нины, — озорно улыбаясь, просветил парня Марк.

Артем поджал губы, чтобы ни ляпнуть чего-то лишнего.

— Куда спешишь? — повторно спросил Марк.

Радов достал из кармана пригласительное на званый ужин и протянул его Князеву. Парень, цокнув языком, забрал серебристый конвертик.

— Зачем?

— Формальность, Маркус.

— Кому на хрен нужна эта формальность? — спросил парень, скрестив руки на груди.

— Королю Управляющей Династии, — невозмутимо ответил второй.

Марк вплотную приблизился к собеседнику и пристально посмотрел ему в глаза.

— Сколько ещё твоему отцу осталось?

— Ещё полтора года, а там уже и выборы, — скорей всего если бы Марк спросил у Артёма дни, минуты и секунды до выборов новой Управляющей Династии, то тот бы, не задумываясь, безошибочно ответил.

Князев заметно расслабился.

— Ты этого хочешь точно так же, как и все мы, — не спрашивая, а утверждая, сказал Князев.

— Ты бы так не радовался. Я слышал, что на место Управляющей Династии метит твой отец?

— От кого ты это слышал?

— От отца.

— Бред, за него никто голосовать не станет.

— Так же думали и о моем отце. И что? Он уже второй десяток на этом посту.

Марк промолчал. А что тут можно было сказать? Артём Радов прав.

— Ладно, мне пора, — промолвил Князев, поживая руку Артёма.

Марк отошел от Радова, но не успел он и трех метров ступить как парень его окликнул:

— Князев?

Марк повернулся к Принцу Радову и со злобной улыбкой промолвил:

— Мирослава у себя.

Артём по старой привычке нахмурил брови.

— Как ты узнал, что я хочу именно об этом тебя спросить?

— Интуиция развита не только у женщин, Артемушка, — Марк, злобно посмеиваясь, удалился из поля обозрения Артёма.

— Придурок, — прошептал себе под нос Радов.

***

Её строенное тело обтягивало черное коктейльное платье, оголяя красивые ножки. Волосы Тины были собраны в пучок, из которого небрежно торчали пару прядей. Обула девушка длинные каблуки, которые были украшены утонченно-острыми шипами, напоминающие наконечники эльфийских стрел. Из украшений она надела только красный крестик, подаренный Марком.

Тина обернулась и посмотрела на Мирославу. Девушка сидела перед зеркалом и наносила макияж. Мирославе Вьюжиной, как и её брату, ни за что нельзя было дать больше восемнадцати лет. Если Вьюга при всей своей бесшабашности имел серьезный нрав и твердую решимость, то Мира никак не могла скрыть своей миловидности, которая придавала ей такой молодой вид.

У Мирославы вздернутый, маленький носик и небольшие пухлые губки, а круглые щечки всегда розовые. Её неестественно белые волосы кучерявятся и придают ей вид несовершеннолетней. Артём часто ассоциировал Миру с порцеляновой куколкой. При росте метр шестьдесят пять она и вправду напоминала игрушку. Такая аккуратная и милая. Почти всегда носит платья или юбки с кружевными кофточками. Но стоит ей только открыть рот... И всю её миловидность как рукой снимает.

Сейчас же Вьюжина надела синие шифоновое платье, белый кардиган и подчеркнула наряд массивным мужским поясом, обула она туфли-лодочки в тон кардигану. Волосы девушка собрала в маленький хвостик.

«Наверное, они хорошо вместе смотрелись», — подумала Кристина о союзе Артёма Радова и Мирославы Вьюжиной.

Девушки переглянулись и в абсолютном молчании покинули комнату.

— Есть там один Король, Кристина, — заговорила Мира, — не смей ему дерзить или хамить.

— С чего ты решила, что я буду кому-то хамить?

— О, поверь, он это заслуживает.

— И кто же это?

— Евгений Покровский, — как-то мрачно отозвалась Мирослава. — Старому хрычу уже под восемьдесят, а его сестре вообще в апреле девяносто стукнет. Да, они ели передвигаются. Могли бы передать титул детям. Нет же!

— А так можно? Передать титул?

— Если с тебя песок сыпется и надвигается старческий маразм? — Мирослава расплылась в пугающей улыбке. — Желательно.

Девушки петляли по длинным, запутанным коридорам.

— Ты знаешь, куда идти? — нервно поинтересовалась Тина, опасаясь того, что они уже заблудились. Она-то сама дальше, чем к дверям комнаты брата не ходила.

— Я прожила здесь три года, — девушка немного наклонила голову набок. — Раньше я жила в России с Вьюгой и бабушкой, а Тима жил с родителями. Мне приходилось часто их навещать, — Мира нахмурилось, ей было неприятно вспоминать, — потом появился Артём, и мне даже стало интересно приезжать сюда. Когда мне было семнадцать, мы с Артёмом решили пожить вместе и поэтому обосновались здесь, во Дворце, — Мирослава улыбнулась такой улыбкой, которую Тина прежде не видела на её лице. — Мы были так счастливы. А потом случилось то, что случилось, и Артём уехал. Я же осталась жить во Дворце.