– Я сделаю, принцесса,- пообещал он.

Его губы изогнулись в улыбку, которой Елена никогда прежде не видела на его лице: это не была ни его быстрая горькая ухмылка, ни его краткая и блестящая улыбка, но нечто более теплое и более нежное.

И затем связь между ними заполнилась любовью.

Глава 42.

Мередит бегала вокруг кампуса, отстукивая ногами ровный ритм, ее дыхание стало тяжелым, а вдохи болезненными.Ее ноги болели. Она бегала уже долгое время, наворачивая круги по территории кампуса снова и снова. Горячие капли пота заливали ей глаза, заставляя моргать. Чем дольше она бегала, тем дольше она могла продолжать ни о чем не думать, кроме звука ее собственного дыхания и ударов кроссовок о землю. День уже близился к вечеру, когда она вновь обогнула исторический корпус и направилась вверх по холму, в сторону столовой. Когда она достигла вершины холма, Аларик уже ждал ее там.
– Привет, - поздоровалась Мередит, остановившись, когда она поравнялась с ним. Ты ждешь меня? Она потянула одну ногу, чтобы растянуть четырехглавую мышцу. она не хотела, чтобы началась судорога.
– Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, - ответил ей Аларик.
– Я в норме, - уныло сказала Мередит. Она сделала выпад, сцепила руки за спиной и вывела их вперед так, что ее голова практически касалась ее коленей. Она чувствовала как вытягивается ее позвоночник, а также она чувствовала боль от длительной пробежки.
– Мередит?
– Аларик опустился на колени перед ней так, чтобы видеть ее лицо. Мередит сосредоточила свой взгляд на золотистых веснушках, усеивающих его нос и верхние части скул, поскольку она не хотела встретить его беспокойный взгляд. Они были цвета меда на его загорелой коже.
– Мередит?
– повторил Аларик.
– Не могла бы ты прекратить завязывать себя в узлы и поговорить минутку со мной? Прошу тебя. Мередит повернулась, но все равно не встретилась взглядом с Алариком. Вместо этого она делала повороты плечами, по очереди выставляя их перед собой.
– Я должна растягиваться, иначе у меня будут болеть мышцы.
– пробормотала она. Аларик стоял, наблюдая за ней, и терпеливо ждал. Спустя некоторое время, Мередит начала понимать, что ведет себя по-детски, когда избегает взгляда Аларика, и поэтому она выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Он все еще терпеливо стоял, с выражением сочувствия на лице.
– Я знаю, - сказала наконец она.
– Я знаю все, что ты собираешься мне сказать.
– Правда?
– спросил Аларик. Он протянул руку и заправил обратно длинную прядь, выбившуюся из ее хвоста, а затем погладил ее по щеке.
– Потому что я не имею ни малейшего понятия, что сказать. Я просто не могу представить каково это: встретить брата впервые, а затем убить его.
– О да, - вздохнула Мередит и вытерла пот с лица. Я не знаю, что я чувствую. Это как если бы Кристиан никогда не был для меня реальным. Он был просто прошлым, которое Хранители могут изменить в одно мгновение. Она выводила линии в пыли рядом с собой носком своего кросовка.
– В конечном счете, - вздохнула она, - я толком никогда не знала его. Он вспоминал наши прогулки по пляжу, какую-то ерунду, немного говорил о папе. Я смогла представить тот мир, мир, в котором мы были командой.
– Она сжала вывернутые ладони перед глазами. Но все это было ложью и для него, и для меня. Аларик обхватил Мередит за плечи и притянул поближе к себе.
– Это несправедливо.
– сказал он серьезно.
– Клаус разрушил так много людских жизней. В конце концов, ты сыграла большую роль в том, чтобы свергнуть его и остановить разрушение, и ты должна этим гордиться. И тем, что жизнь, в которой твой брат рос счастливым с тобой, не была ложью. Был мир, где Кристиан любил тебя, и ты любила его. Это все еще правда. Ты и твои друзья сделали все, как нужно. Уткнувшись лицом в шею Аларика, Мередит сказала приглушенным голосом: Мои родители не вынесут снова его потерю.
– Может быть это лучший вариант, чем то положение вещей в мире, которое помнишь ты, - мягко предположил Аларик.
– Лучше, что они всегда знали Кристиана, что они наблюдали, как он взрослеет, вместо того, чтобы потерять его в трехлетнем возрасте.
– Возможно, - голова Мередит клонилась все ниже и ниже, и наконец опустилась на плечо Аларика, девушка пристально смотрела через кампус.
– Ты знаешь, что Кристиан сказал мне в конце? Я собиралась вонзить в него кол, и в этом реве он сказал, словно по секрету: ” Папа будет так гордиться тобой!” И ты знаешь, что? Он был прав. Вероятно, какая-то часть Кристиана хотела, чтобы я убила его, чтобы я была сильной. Аларик крепко сжал ее в своих сильных руках.
– Ты сильная, Мередит. Ты - самый сильный человек, которого я когда-либо знал.
– Ты тоже храбрый, - ответила Мередит, растворяясь в его объятьях. Она думала об Аларике, поющем заклинания, в попытке вызвать Силу и защитить их всех во время сражения, вставая против армии вампиров с одним только колом и книгой заклятий.
– Я очень сильно люблю тебя,- сказала она.
– Я хочу всегда быть с тобой. Губы Аларика щекотали тыльную часть ее шеи.
– Я тоже этого хочу, - пробормотал он.
– Это честь - бороться вместе с тобой, Мередит Сулез. И никогда не забывай об этом.

Глава 43.

Над головами Елены и Деймона на полотне темного неба в ночи сверкали звезды.

Воздух был чистый, даже прохладный, с запахом осени, и небо казалось настолько глубоким, что девушке думала, она может просто упасть в него и плыть, и плыть, среди звезд вечность.

– Итак, - сухо произнес Деймон.
– Ты ухитрилась спасти меня от смерти. Полагаю, я должен быть благодарен?

Связь между ними развивалась с противоречивым настроением, но она была больше, чем легкое возбуждение.

Так странно уметь читать эмоции Деймона, другие, которым он не позволял появиться на лице.

– Благодарность не была бы лишней, - осторожно начала Елена, - но в ней нет необходимости. Просто постарайся отплатить услугой за услугу, идет?

Она почувствовала, что он слегка вздрогнул рядом с ней, потрясение прокатилось вдоль их связи, а затем Деймон беззаботно сказал:

– О, чуть не забыл. Ты веришь, что я не наврежу тебе, а?

Остановившись, девушка положила руку на плечо Деймона, вынуждая остановиться рядом.

– Да, - ответила она и посмотрела ему в глаза, позволяя увидеть всю ту любовь к нему.

– Верю. Чтобы ты не натворил, Деймон Сальваторе, ты всегда остаешься джентльменом.

Его глаза округлились, и он одарил её той прекрасной, милой улыбкой, которую впервые она увидела в комнате Стефана.

– Что же, - сказал он, - это нарушило бы все правила галантности и разочаровало бы леди.

Елена откинула голову назад и в течении нескольких минут смотрела на звезды, наслаждаясь тем прохладным вечерним ветерком, что откинул её волосы с лица.

Клауса и его отпрысков нет, Деймон, тихий и спокойный, рядом с ней, что позволяет полноценно наслаждаться ночью.

“Твое великое доверие означает, что ты планируешь, взять обоих братьев Сальваторе в еще одно вращение?”-Спросил Деймон, все еще смотря на звезды.

Его тон был определенно шутливый, немножко грубый, но Елене удалось ощутить затаенную тоску в нём и почувствовать её в их связи.

В каком-то смысле это даже легко: она столько времени находилась в подвешенном состоянии между братьями, любя Стефана, желая Деймона.

Сейчас это было почти что удобно любить их двоих.

Но хоть немного она выросла, и возможно настало время одним дверям закрыться навсегда, чтобы выбрать её настоящий путь.

– Ты навсегда останешься частью меня, Деймон.
– Она прижала руку к груди, туда, где ей казалось, исходила тонкая ниточка их связи.
– Но вечность я хочу провести со Стефаном.

– Я знаю, - произнес Деймон.. Он повернулся к ней лицом и легонько провел рукой по её волосам, вниз по плечам.

– Думаю, настало время двигаться дальше. Мир очень большой, и ещё остались такие места, где я не бывал.

Возможно я часть другого места.

Внезапно Елена обнаружила, что плачет. Крупные,горькие, детские слезы текли по её горячим щекам и капали с подбородка.

– Ты не должен уходить.
– Слезы сдавили её горло.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал.

– Эй, - пролепетал испуганно Деймон, придвинувшись ближе, и провел рукой по её спине.

– Это не навсегда. Что-то мне подсказывает, эта странная штука между нами, - он слегка коснулся своей груди, - означает, что я никогда не буду слишком далеко.

– О, Деймон, - девушка задыхалась.

Вампир одарил её серьезным долгим взглядом.

– Это сейчас правильно, ты знаешь, - сказал он.
– Не то чтобы я когда-то интересовался чем-то правильным.

Но у меня есть нехорошее предчувствие, что мне придется кое-чему научиться.

Он наклонился, легко прикоснувшись своими губами к её.

Они были мягкими и холодными, что являло Елене что-то сродни воспоминаниям.

Уходя, он остановился на мгновение под звездами, его идеальная белая кожа сияла в лунном свете, глаза сверкали, его бархатистые черные волосы были черными, как ночь вокруг них.