Поэтому, на парковке университета вроде бы как делать совершенно нечего, а опаздывать – дурной тон.

Скрипнули шины, литой, хищный автомобиль не спеша тронулся, и покатил прочь с парковки. Следом выехали два высоких джипа-близнеца – черных, с непроницаемо тонированными окнами. Даже водителей рассмотреть сквозь лобовые стекла было невозможно. Девушки обернулись и проводили колонну долгими взглядами. Все, кроме Полины. Она мазнула по машинам равнодушным взглядом и отправилась к метро.

Вечером, отдыхая после напряженного дня: вытянув ноги на краешке стола, и покуривая сигарету, Стас вызвал в кабинет одного из особых своих консультантов. Когда же тот явился, велел ему собрать досье на Полину Смирнову, студентку УМГУ.

***

На город опустилась ночь.

Полина сидела на кухне, неторопливо размешивала малиновое варенье в чашке с горячим чаем и собиралась перечитать любимый роман. Страницы давно затерлись, кое-где покрылись шоколадными пятнышками, диалоги персонажей почти выучились наизусть, но погружаясь в сюжет очередной раз, девушка неизменно испытывала приятные эмоции.

Двухкомнатная квартира в спальном районе досталась Полине от бабушки по отцовской линии, и стала личным убежищем, где девушка любила проводить тихие вечера наедине с вымышленными героями. Реальная жизнь была не такой насыщенной, как на страницах книг, и признаться, это ее не вполне устраивало. Будни были наполнены банальными бытовыми проблемами и вечными, завистливыми шепотками в спину – скука, и только.

Отец с очередной любовницей переехал за границу, оставив дочь получать образование на родине. Правда, за собой звал, но Полине переезжать не хотелось, поскольку не видела смысла в смене обстановки, а отец не особенно и настаивал. Здесь у девушки была уютная квартира, университет, могила матери на заброшенном кладбище и какие-никакие планы на будущее.

В личной жизни все было тихо. Многочисленные ухажеры, польстившись на яркую внешность, порывались скорее забраться под юбку, не проникаясь душевными разговорами. Оттого, вся романтика заканчивалась уже на втором свидании. Обычно после емких, весьма непечатных слов, а порой и хлесткой пощечины. Мужчины не обижались на рукоприкладство – чаще пытались прийти в себя (после мнения девушки на их счет) и ошарашенно отнимали руки от женских колен. Ангельская внешность, на мужской взгляд, никак не вязалась с острым язычком, и Полине такое обстоятельство оказывалось на руку – как раз успевала словить попутку или добежать до метро. На самом деле, ругаться девушка не любила, но при необходимости вворачивала пару словечек – куда деваться, если это служило своеобразной защитой от особенно нахальных кавалеров. Так что, несмотря на внешнюю красоту, счастьем в жизни девушки даже не пахло: вместо построения собственных отношений, больше приходилось читать о выдуманных и - мечтать. Полине недавно исполнилось двадцать, но она еще не знала настоящих мужских ласк. Да, возможности расстаться с девственностью, было хоть отбавляй, но ей хотелось не голого секса, а жарких чувств – влюбленности, дрожащих коленей и нетерпеливых поцелуев. Пока же девушка растрачивать себя не желала - скоростной перепих на заднем сидении машины, считала делом недостойным.

Покойная бабка, что с детства взяла девочку себе на воспитание, любила повторять, что гордость и достоинство – вот истинное продолжение ее внешней красоты. Поэтому, Полина не считала нужным пускаться во все тяжкие. Жила себе, надеясь, что суженый отыщется сам.

Характер у девушки сложился своеобразный. Она все, совершенно все подсунутые судьбой события сносила стойко, без удивления, ропота. Когда умерла мать, а на девушку накатило ощущение пустого равнодушия – ушла с головой в учебу, на похоронах пообещав небу, самой себе – не погрязнуть в отчаянии. Когда отец принялся гулять направо и налево – молча съехала из родительского дома, не желая видеть, как родитель попирает память покойной супруги.

Полину вообще мало что могло напугать или вывести из равновесия, и эта черта порой удивляла ее саму. Бабка, глядя на внучку, по-царски кивала и приговаривала вслух, ни к кому конкретно не обращаясь: «голубых кровей девчонка, холодная, ледяная, как снежная королева».

Полина не считала себя королевой, скорее осознавала, что всего лишь начисто лишена чувства самосохранения. То опустошение, что появилось после известия о гибели матери так никуда и не делось – прижилось, забивая жизнелюбие и всякое стремление на лучшую жизнь.

Так и жила - сама, редко выбираясь на свидания или просто повеселиться, предпочитая гуляньям одинокие вечера в компании разнообразных книг.

Днем училась в университете, после обеда подрабатывала в ресторане администратором: так как не желала снимать деньги со счета, что ежемесячно пополнял отец.

В целом, в жизни всё было пресно и до скучного стабильно.

До тех самых пор, пока не раздался поздний звонок в дверь.

Чай был допит, страницы в книге перелистывались все быстрее, как вдруг в прихожей заиграла мелодия. Очнувшись, девушка вынырнула из сюжета. Встала, с хрустом потянулась, разминая затекшие ноги, и машинально глянула на часы – одиннадцать вечера. Интересно, кто ходит по гостям в такое время?

Девушка распахнула дверь без предварительного: «кто там», так как бояться, как ей казалось, было совершенно нечего. На пороге стояли двое высоких, крепких парней. В черных футболках, что обтягивали выдающуюся мускулатуру, темных джинсах, и солдатских ботинках на толстой рифленой подошве. Как двое из ларца: с одинаково перебитыми когда-то носами и недобрыми улыбками на лицах.

Мелькнула мысль – не жарко ли в сапогах по такой-то погоде, но вслух Полина решила не интересоваться. Прислонилась плечом к косяку и выразительно посмотрела на визитеров. А потом все же поинтересовалась: