Полина рассмеялась.

– Нет, - ответила, когда веселье сошло.

– Не забывай, что я всегда могу взять силой, - прищурился Стас.

– А я всегда могу сыпануть тебе в кофе яду, - скопировав его прищур, ответила девушка.

В тот миг Стас ею откровенно любовался. Хрупкая, в коротком черном платье, с распущенными золотыми волосами, Полина походила на воинственного ангела, какими их рисуют любители мазни.

– Духу не хватит, - ответил он, пристально наблюдая за реакцией.

– Хочешь проверить? – выгнув левую бровь, поинтересовалась девушка.

В глазах ее снова плясали черти, и Стас вовсе не был уверен, что духу у нее таки не хватит.

– Разве тебе было плохо со мной? – серьезно спросил он.

– Было хорошо, - кивнула Полина, – но ты слишком богат и слишком эгоистичен – это неприятно. К тому же, ты гораздо старше.

– Это всё - капризы и придирки, детка. Найди серьезный аргумент, а пока снимай платьице.

В ответ, Полина, неожиданно для них двоих, показала средний палец и удалилась на кухню.

Ушла подальше, чтоб не маячил перед глазами, поскольку от его близости низ живота наливался тяжестью – совершенно неожиданной, почти нежеланной. И все же, бросаться на шею этому наглецу, пусть даже очень хотелось – казалось девушке делом совершенно глупым.

Стас ухмыльнулся ее дерзости и проводил взглядом соблазнительно покачивающиеся бедра. Такая походка называлась: «облизнись, милый». И он облизнулся – от мыслей в паху сладко заныло. Хмыкнул - как бы девчонка не упрямилась, быть ей любовницей, пока не надоест.

По сути, Стас характером был крут, а иногда жесток, а еще - привык получать то, что хочет. Получать быстро, практически в мгновения ока.

Полина на кухне заправляла кофе-машину. Стас неслышно приблизился, легко схватил за волосы, дернул, а потом растянул девушку на кухонном столе.

Полина, совершенно не ожидая такой грубости, зашипела, взбрыкнула, но вырваться не смогла. Силы были крайне не равны.

– Все равно, возьму, что хочу детка. Ты слишком сладкая, чтобы держать себя в руках и рамках, - прошептав все это на ухо, перешел сразу к делу.

Задрал платье до пояса, продолжая крепко прижимать хрупкое тело к столу. Сдвинул в сторону трусики, провел рукой по клитору и дальше.

– К чему весь этот спектакль, ведь ты хочешь меня, - выдохнул ей на ухо и расстегнул молнию на брюках. От влаги, что осталась на его пальцах, член налился до боли.

Когда соединились, Полина пыталась сдерживать стоны, но только искусала губы. Стол громко бился о стену, ноги затекли, но мышечная пульсация и жар в крови не давали размыслить о таких мелочах. Стас что-то шипел за спиной, двигался порывисто, до шлепков вбиваясь вовнутрь.

Когда неожиданный, ошеломительный оргазм настиг Полину, она громко ахнула, а Стас до боли, до синяков сжал ей бедра и выдохнул:

– До чего же сладко ты кончаешь…

Она встала под душ, не спеша покупалась, надеясь, что Стас уйдет до того, как она покинет ванную комнату. Но, ожидания не оправдались - он ждал ее в спальне, курил и выглядел расслабленным.

Полина отбросила в сторону влажное полотенце и совершенно не стесняясь, принялась одеваться.

– Черт, я снова хочу тебя, - засмеялся Стас и позвал: - Иди ко мне. Ну, скорее.

Через несколько часов им до ужаса захотелось есть. Заглянув в оставленный гостем пакет, Полина достала ужин, привезенный явно из ресторана, шампанское и клубнику. Подогрела, разложила по тарелкам мясо. Стас пришел на запах.

После трапезы, за вином, Стас поинтересовался:

– Так что, девочка, пойдешь в содержанки?

– Каков цинизм, - протянула Полина и провела пальцем по горлышку высокого бокала.

Шампанское было сладким, приятно прохладным, и оставляло на языке фруктовое послевкусие.

– Я так и не услышал весомых аргументов, - усмехнулся Стас, подмечая, что следит за ней затаив дыхание.

Каждый ее жест, каждое движение, наклон головы или взмах ресниц будил в нем что-то первобытное – желание запереть и не отпускать. Желание обладать.

Естественно, он замечал за собой собственнические замашки, но они обычно не распространялись на женщин. Полина словно пробуждала его темные стороны, цепляла тонко изогнутым крючком пороки, осевшие где-то в глубине и ловко вытягивала их на поверхность. Этот ее чистый взгляд, маленькие ямочки на щеках, белозубая улыбка, заставляли Стаса попеременно сжимать кулаки. И все это было странно, ново.