На почве формального суда дело было в сущности уже проиграно. Самое бичевание и поругание по порядку римского уголовного судопроизводства уже было знаком того, что обвиняемый признавался виновным и для него наступало преддверие заслуженных им кар. Так это понято было и легионерами и сборищем иудейским, и напрасно Пилат пытался придать этому акту другой, так сказать, искупительный смысл.

А. Лопухин. С. 507.

Пилат, однако же, не терял еще надежды каким-нибудь образом спасти положение…

А. Митякин. С. 325.

Итак, Пилат желал спасти Иисуса.

Э. Ренан. С. 281.

…Потеряв дело на юридической почве, он однако ж не терял еще надежды на возможность спасти невинного, по его убеждению, Узника. Успокоившись от волнения, он вновь вышел на гаваафу и, собрав все свое мужество, опять повторил свой оправдательный приговор: «Вот, — сказал он, — я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины».

А. Лопухин. С. 507.

Вновь настало время Пилату действовать с полным и справедливым убеждением и спасти себя от пролития неповинной крови. Он вышел, сел на великолепно украшенное бима, может быть, золотой престол Архелая, помещенный на возвышенном месте, сложенном из разноцветного мрамора, и, собрав около себя священников, членов синедриона и народ, сказал, что хотя они привели к нему Иисуса как руководителя мятежа и восстания; но что он, их римский правитель, после полного и тщательного исследования, нашел узника положительно невинным в возводимых на Него преступлениях; что их природный государь Антипа, к которому узник был послан, пришел к такому же убеждению, что Иисус не совершил ничего достойного казни.

Ф. Фаррар 2 . С. 419.

Толпа, конечно, не ожидала подобного заявления, и не успела еще оправиться от недоумения, как из претории «вышел Иисус в терновом венке и в багрянице». Он был истерзан и изранен, с чела Его струилась по лицу кровь, — но все то же величавое спокойствие светилось в этих чудесно добрых, всепрощающих очах и победоносная царственность, сказывалась во всей фигуре и ее движениях.

А. Митякин. С. 207.

Для Пилата являлся сам собой счастливый случай доказать величие императорского правосудия, объявить Иисуса невинным и отпустить Его на свободу. Но в этом-то именно он колебался и медлил. Мысль о другом восстании стояла перед ним, как ночной призрак. Он действовал полумерами и страшился поднять мятеж между опасными сектантами.

Ф. Фаррар 2 . С. 419.

Прах на троне сидел, а Творец стоял перед ним и терпел.

Евсевий (Александрийский). С. 210.

Иудеи, видя, что первое обвинение в оскорблении величества, на какое они собственно более всего и рассчитывали, не удалось, с поразительною изворотливостью перешли на другую почву и дерзко отвечали прокуратору, что если ты не находишь в нем вины по своему римскому языческому закону, то «мы имеем (свой) закон, и по закону нашему он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим».

А. Митякин. С. 221.

Пилат, услышав это слово, больше убоялся…

Иоанн. 19:8.

Это последнее заявление теперь, после всего, что уже произошло и было перечувствовано прокуратором, произвело на него необычайное действие. Услышав его, Пилат положительно испугался. «Filius Dei» (римский аналог понятия «мессия». — Е. Г.) — да, все показывает, что Он больше, чем человек. Недаром и Клавдия получила таинственное предостережение во сне. Таким образом, делая несправедливость к Нему, можно оказаться несправедливым и к самому божеству…

А. Митякин. С. 221.

Нужно исследовать эту сторону дела, и Пилат, до крайности растерянный, вновь позвал Христа «Откуда Ты?» — спрашивает Его Пилат. — Земное ли Ты существо, или, в самом деле, не с неба ли Ты, таинственный и страшный filius Dei?» Как образованному римлянину, Пилату, конечно, известна была как римская, так и греческая литература, а она проникнута была ожиданием какого-то таинственного явления на земле для обновления одряхлевшего мира.

А. Лопухин. С. 508 .