Новое здание было настолько закончено к 14 году до Р. Х., что в нем уже можно было совершать богослужение.

Ф. Фаррар 3 . С. 84.

Существует предание, что во все время производства работ по постройке храма днем ни разу не было дождя, который шел исключительно ночью, чтобы не препятствовать правильному ходу работ. Это предание сохранилось у нас от предков. Оно вполне правдоподобно, потому что ведь и в других случаях виден был перст Божий.

И. Флавий 1 . Т. 2. С. 135.

В эту эпоху римляне, относясь снисходительно к чуждым религиям, если те оставались в своей собственной области, не позволяли себе проникать в святилище; греческие и латинские надписи обозначали место, до которого разрешено было приближаться не евреям. Но башня Антония, главная квартира римского войска, господствовала над всей оградой храма и позволяла видеть все происходящее.

Э. Ренан. С. 177.

Ночью на двадцати четырех постах у ворот и во дворах храма размещались наряды часовых. Двадцать один из них комплектовался левитами, остальные три — левитами и священниками. Каждый наряд состоял из десяти человек, так что каждой ночью на страже стояло 240 левитов и 30 священников. Днем храмовая стража отдыхала; ночь делилась на три стражи, к которым добавлялась четвертая — утренняя (в римской армии ночь разделялась на четыре стражи)…

А. Эдерсхайм.

Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 198.

Надзор за порядком в храме принадлежит иудеям: надзиратель заведовал храмом, разрешал открывать и закрывать двери, не позволял, чтобы входили в ограду с палкой в руке, или в запыленной обуви, с какой-нибудь поклажей, или для сокращения пути. В особенности строго наблюдалось, чтобы никто не входил во внутренние портики в состоянии указанной законом нечистоты.

Э. Ренан. С. 177.

Офицер Храмового холма обходил все посты, неся перед собою зажженные факелы. Всякий часовой должен был при его приближении встать и сказать: «Мир тебе, офицер Храмового холма!» Если же очевидно было, что он заснул, то офицер приказывал сопровождающим его избить нерадивого, а сам имел право поджечь его одежду. И говорили тогда: «Что за шум во дворе Храма?» Это били какого-то левита в подожжённой одежде, который заснул на своём посту. Равви Элиезер бен Иаков говорил: «Нашли они однажды брата моей матери спящим и подожгли его одежды».

А. Эдерсхайм.

Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 199.

Мы видим, однако, что этот храм далеко не был похож на церковь. При нем были огромные притворы, где хранились массами различные продукты, но были также и хранилища для золота и серебра. Он поэтому был сильно укреплен и хорошо охранялся. Как и языческие храмы, он считался местом, где можно было в полной безопасности сохранять золото и серебро. Поэтому частные лица пользовались им для отдачи на хранение своих сокровищ. Разумеется, Яхве не выполнял даром эти функции депозитного банка.

К. Каутский. С. 277.

Храм выступал в роли национального банка…

В. Дюрант. С. 583.

Храмовые сборы и паломники должны были приносить огромные суммы денег в Иерусалим и кормить там немало людей. За счет культа Яхве жили в Иерусалиме, прямо или косвенно, не только храмовые священники и книжники, но и лавочники, менялы, ремесленники, а также селяне, земледельцы, скотоводы и рыбаки из Иудеи и Галилеи, находившие в Иерусалиме прекрасный сбыт для пшеницы и меда, для овец и коз, для рыбы, которую они ловили в море или Генисаретском озере и отправляли в Иерусалим в сушеном или соленом виде. Если Иисус нашел в храме продавцов и покупателей, менял и продавцов голубей, то это вполне соответствовало задаче, выполнявшейся храмом в Иерусалиме.

К. Каутский. С. 277.

Прямо на юго-западном углу Храма находился построенный царем Иродом ипподром, на котором проводились лошадиные бега. Правоверные евреи явно не одобряли крики, доносившиеся со скачек, а также базарный шум, который проникал в самое Святая Святых. Евангелие от Марка сообщает нам одну маленькую подробность: Иисус был разгневан тем, что Храм используется как «проходной двор», поэтому Он «не позволял, чтобы кто-то пронес через храм какую-либо вещь»…