И, не дожидаясь его ответа, я пошла в сторону танцзала, но в какой-то момент обернулась. Он смотрел мне вслед.

Уже в танцзале Луи взял меня за руку и стал шептать на ухо:

– Ты где так задержалась?

– Разговаривала с Семеном.

Врать не хотелось, и смысла в этом не было. После моих слов Луи немного напрягся, обнял меня за талию одной рукой и прижал к себе. Заметно было, что он ревнует. Но, не раздувая огня, я все же прошептала ему на ухо:

– Хочу повторить наш обеденный танец.

Это сработало на ура. Луи сразу стал сильным, властным мужчиной, который мог в своих руках сделать женщину счастливой. Это отразилось на его лице. И я подумала, что теперь наша репетиция и танец пройдут со всей страстью, которая предполагает быть в этом номере.

Настало время нашего выступления. Я все равно нервничала. «Ничего особенного. Представь, что идешь на соревнования», – внушала себе, пытаясь снять стресс. Луи держал меня крепко за руку и талию. Я чувствовала его тепло и успокаивалась.

– А теперь…

Я услышала, что нашу пару представляют перед публикой, и глубоко вздохнула. Увидев свое отражение в зеркале, подумала: «Замечательно! Лучше уже и быть не может!» – и подала руку Луи.

Громкие аплодисменты вернули меня из страстной, глубокой и невероятно красивой атмосферы танца. Я и не заметила, что уже бояться не надо, так была увлечена и заворожена магией моего танца с Луи.

Мы ушли за кулисы, так как в нашу работу не входило развлечение гостей отеля. У нас был сольный номер, так решил Луи, и это не оспаривалось.

В этот вечер я на улицу больше не показывалась. Мне не хотелось встречаться ни с Семеном, ни с Татьяной. Уже лежа в постели, подумала, что завтра будет много свободного времени, и я смогу с ними увидеться. Мои мысли дошли до Луи, и он озабоченно спросил:

– У тебя на душе все спокойно?

– Да, дорогой, мне очень спокойно. Я счастлива оттого, что каждый день ложусь спать счастливой и просыпаюсь тоже счастливой. Это мне очень нравится, и я люблю тебя, сильно-сильно.

– О, моя госпожа! Я увезу завтра вечером тебя домой, и мы будем две недели одни, своей дружной семьей, и никакие посторонние люди не будут тебя отвлекать от нас.

Он прижал меня к себе, и я ощутила, что его настрой был очень даже хорошим. Мне захотелось поцеловать Луи, что я и сделала.

Утро было чудесным. Засыпая в объятьях Луи, я подумала, что действительно хорошо бы вечером уйти домой на нашей яхте и побыть с его родными и близкими, которые меня хорошо приняли.

Яхту Луи купил новую, когда мы с ним уже обвенчалась, и она стала еще одним членом нашей семьи. Она была напичкана разным современным оборудованием, и Луи это очень нравилось. Мы много времени проводили на ней, там была комната и для няни, которая всегда нас сопровождала и, конечно, ухаживала за нашими крошками.

Его родные были чудные люди. Луи рос единственным ребенком в большой семье, где жили дяди и тети, бабуши и дедушки. Поэтому рождение Луиса и Мари вызвало бурю положительных эмоций, и каждый пытался их понянчить, потискать. Но не всегда Луи был от этого счастлив, он не хотел настолько баловать своих деток. Я пыталась его где-то в этом останавливать и говорила, что он просто ревнует, видя, как все внимание детей его родные переносят на себя. И все же Луи определил для родственников время, так называемые часы приема.

Моя мама с Михаилом Максимовичем приезжала к нам один раз, когда родились ее внучка и внук. И еще ожидали ее через месяц. Она усердно учила испанский язык, понимая, что их родным языком будет именно испанский. Мне в свете этого тоже приходилось несладко. Русский, английский, испанский периодически путались в моей голове. Но Луи был этим даже восхищен и привык, что какие-то слова я могла произнести и вставить на другом языке, не на том, с которого был начат разговор.

Я чувствовала его любовь, его заботу, его уверенность в том, что вместе мы сила и многие вещи, события, ситуации можем преодолеть, не обижая и не отталкивая друг друга.

«Ух, времени-то уже сколько!» – взглянув на часы, я поняла, что слишком задумалась. Множество дел, вызванных отъездом, и плюс к ним ежедневные дела не могли сделаться сами, без нашего участия, или испариться. Я вскочила и побежала под душ, чтобы быстрее отойти от воспоминаний и включиться в работу, приближая события этого прекрасного утра.

Выпив кофе, поцеловала спящего Луи. Он ухватил меня рукой и прижал к себе.

– Не торопись, побудь еще немного со мной, – он был еще сонным, но объятия уже были крепкими.