Шрифт:
Восхищенные творениями древнего мудреца, китайские императоры постоянно жаловали ему все более и более пышные звания. В конце концов этот не слишком преуспевающий на службе человек стал именоваться «ваном» — в его время так титуловали только Сына Неба, Владыку всей Поднебесной. К имени Конфуция (Кун-фу-цзы) было добавлено и почетное определение «Фу» — отец, отличавшее его от прочих философов древности, которые назывались просто по фамилии с совокуплением окончания «цзы». Имя «Конфуций», или, на латинский манер, Конфуциус, ставшее известным Европе, было произведено миссионерами-переводчиками уже от этого уважительного варианта. Сами «Суждения и беседы» Конфуция переводились на европейские языки бесчисленное количество раз, однако не всегда встречали должное понимание. Гегель, вообще скептически относившийся к восточной философии, считал, например, что для славы Конфуция «было бы лучше, если бы они не были переведены». На русском языке «Суждения и беседы» в полном виде появились только однажды — в 1910 г. в переводе П. С. Попова, довольно несовершенном. Здесь мы предлагаем несколько Коротких фрагментов этой, в целом достаточно трудной для восприятия книги, переведенных академиком Н. И. Конрадом.
ИЗ КНИГИ «ЛУНЬЮЙ»
Учитель сказал:
—Для того чтобы управлять государством, имеющим тысячу боевых колесниц [84] , нужно быть осмотрительным, правдивым, умеренным в потребностях, любить народ, знать время, когда можно привлекать народ к исполнению повинностей.
Гл. I, 5
Учитель сказал:
—Младшие братья и сыновья! Когда вы в отцовском доме, с почтением служите своим родителям! Когда вы покидаете отцовский дом, с любовью заботьтесь о младших членах семьи! Будьте немногоречивы и правдивы! Любите всех, будьте привержены к своему человеческому началу! Будьте деятельны и, если у вас найдутся силы, учитесь просвещению!
84
Управлять государством, имеющим тысячу боевых колесниц— колесницы были основной ударной силой древнекитайской армии, а по их количеству определялась мощь государства. Десятью тысячами боевых колесниц, т. е. тьмой, почти несчетным количеством могла обладать лишь Поднебесная (Весь тогдашний Китай), либо, на худой конец, самое могущественное «царство-гегемон».
Гл. I, 6
Учитель сказал:
—Цзюньцзы [85] ест, но не ищет насыщения; живет, но не ищет покоя; в делах он проворен, но в словах осторожен;
он идет к тому, что обладает Дао, и исправляет себя. Вот это и называется овладеть познанием.
Гл. I, 14
Цзы Лу, Цзэн Си, Жань Ю и Гунси Хуа [86] сидели вокруг своего Учителя.
Учитель сказал:
—Я старше вас всего на один день. Поэтому не стесняйтесь меня. Вот вы постоянно говорите: «Меня не знают!» Но предположим, что вас узнали бы, что вы стали бы делать?
85
Цзюньцзы («благородный муж») — конфуцианский идеал человека.
86
Цзы Лу, Цзэн Си, Жань Ю, и Гунси Хуа — входили в число ближайших учеников Конфуция. Отмечая тех, кто особо преуспел в учении, Конфуций выделил Цзы Лу и Жань Ю, лучше других освоивших науку государственного управления. Первый из них погиб сравнительно рано, выполняя долг перед своим сюзереном. Известный своей храбростью, Цзы Лу мужественно сразился с врагами, замыслившими свергнуть его князя. Тяжелораненый, он стал поправлять завязки своей шапки, чтобы умереть достойно, и был изрублен заговорщиками. Другой любимый ученик, Жань Ю, впоследствии отличился как полководец, спасший царство Лу от врага. Когда царь спросил его, где он учился военному искусству, Жань Ю ответил, что — у Конфуция, и благодаря рекомендации Жань Ю философ на склоне лет (ему было 68) смог снова вернуться на родину, в царство Лу. Третий ученик, Гунси Хуа, так же, как и Конфуций, был уроженцем Лу; он снискал известность знанием ритуала, закрепляющего взаимоотношения государя и подданных (Чи — имя Гунси Хуа).
Последний из перечисленных, Цзэн Си, приходился внуком знаменитому ученику Конфуция, Цзэн-цзы, и, по-видимому, был самым молодым из всех.
Цзы Лу тут же, не задумываясь, ответил:
—Государство, обладающее тысячью боевых колесниц, зажато между несколькими большими государствами. А тут еще на него двинуты целые армии. Да еще вдобавок в нем самом — голод. И вот я, Цзы Лу... Пусть мне дадут такое государство в управление, и через три года у всех появится мужество, все будут знать, что такое долг!
Учитель улыбнулся.
—Ну, а ты, Жань Ю, что скажешь?
Тот ответил:
—Вот маленькое владение в 60—70 ли в ширину и длину, даже еще меньше, в 50 — 60 ли... Пусть мне дадут такое владение в управление, и через три года у народа будет достаток во всем. Ну, а по части законов и правил я обращусь к цюньцзы.
—А ты, Гунси Хуа, что скажешь?
Тот ответил:
—Я не скажу, чтобы я сам что-нибудь сумел сделать. Я попросил бы, чтобы меня научили. Я хотел бы стать младшим министром государя: в парадном одеянии, в парадной шапке распоряжаться в святилище предков при встречах князей..
—А ты, Цзэн Си, что скажешь?
Тот сидел, время от времени касаясь струн гуслей,— сэ. Он отложил гусли, и струны еще звучали, он привстал и сказал:
—Я хотел бы совсем другого, чем все они трое.
Учитель сказал:
—Что же? Почему ты колеблешься с ответом?
—Я хотел бы поздней весной, когда уже весенние одежды готовы, с пятью-шестью юношами, с шестью-семью отроками купаться в реке И, подставить себя на холме Уюй ветерку и потом с песнями вернуться домой.
Учитель вздохнул и проговорил:
—Я присоединяюсь к Цзэн Си!
Трое учеников вышли из комнаты. Цзэн Си задержался. Цзэн Си обратился к Учителю:
—Что вы, Учитель, думаете о словах их троих?
Учитель ответил:
—Что же, каждый из них высказал свое желание.
Цзэн Си тогда спросил:
—Почему вы улыбнулись на слова Цзы Лу?
Учитель ответил:
—Государством управляют посредством законов и правил. Его слова слишком самонадеянны. Поэтому я и улыбнулся.
— А разве Жань Ю также не говорил о государстве?
—Да, говорил... Святилище предков, встреча князей... Что же это такое, если не государство? Но если младший министр в таком государстве будет таким человеком, как Чи, кто же может стать там старшим министром?
Гл. XI, 26
Учитель сказал:
—Когда нужно говорить и не говорят, теряют слова. Мудрый не теряет людей, не теряет слов.
Гл. XV, 8
Яо сказал:
—Шунь! Жребий Неба пал на тебя [87] Твердо придерживайся во всем середины! Если вся страна вокруг тебя бедствует, исчезает и дарованное Небом богатство правителя.
Шунь то же передал Юю. Тан-ван, обращаясь к Властителю Неба, сказал: [88]
—Я, ничтожный, осмеливаюсь принести тебе жертву — черного быка — и осмеливаюсь открыто сказать тебе: «Я не пощадил Цзе-вана, так как он был виновен. От тебя, Властитель, не скрыты слуги твои. Выбор — в сердце твоем. Если я виновен, не вменяй это в вину народу. Если же виновен народ, значит, виновен я».
87
Яо сказал: Шунь! Жребий неба пал на тебя! — Яо (приблизительно 2179 — 2140 гг. до н. э.), Шунь (приблизительно 2179 — 2140 гг. до н. э.), Юй (приблизительно 2140—2095 гг. до н. э. — легендарные совершенномудрые государи древности, служившие для конфуцианцев образцом гуманного и мудрого правления. Первый из них, Яо, жил в простой хижине, покрытой камышом, питался рисом и дикими травами, носил грубую одежду из пеньки, ел из простой глиняной посуды и всю жизнь прилежно трудился. В недостатках своих подданных он винил только себя. «Это я виноват, что ему нечего есть», — говорил он, услышав, что кто-то бедствует. «Это я виноват в его преступлении», — говорил о преступнике. Однако Яо полагал, что правитель не должен открыто вмешиваться в естественный ход вещей, и его подданные благоденствовали, не ощущая его отеческой опеки. Яо боялся доверить престол своему сыну, имевшему дурные наклонности, и в качестве преемника избрал простого деревенского юношу Шуня. Тот еще в молодые годы прославился как почтительный сын, отличившийся добрым нравом и поразительными способностями. Когда он земле-пашествовал у горы Лишань, каждый из соседей готов был уступить ему свое поле; когда рыбачил на озере Грома соседи рыбаки наперебой предлагали ему свои рыбные угодья; когда стал гончаром, его изделия прославились по всей округе, и очень скоро вокруг его жилища образовался целый город. Он не держал зла на своих «дурных» родичей, выдержал все испытании и стал достойным преемником Яо. В свою очередь, Шунь передал престол не своему сыну, интересовавшемуся лишь развлечениями, а Великому Юю, усмирившему потоп.
88
Тан-ван, обращаясь к Властителю Неба, сказал...— Тан-ван (приблизительно 1728—1698 гг. до н. э.) — основатель первой исторически достоверной китайской династии Инь (1711 —1066 гг. до н. э.), провозглашенной им после разгрома последнего «дурного правителя» предыдущей династии Ся — Цзе-вана. Династия Ся была, по преданию, основана совершенномудрым усмирителем потопа Юем, однако, согласно воззрениям древних китайцев, потенция Дэ, привнесенная основателем любого рода постепенно растрачивалась его наследниками, пока не исчерпывалась вовсе каким-нибудь расточителем — и тогда род угасал. Так происходило с каждой династией, на смену которой приходила другая. Потому-то Тан-ван, свергнувший прежнего правителя, хотя и демонстрирует приличествующее случаю смирение, внутренне уверен в своей правоте. И пусть даже он не принял престол из рук предшественника, подобно Шуню и Юю, а захватил его, Конфуций упоминает это имя в ряду совершенно мудрых правителей. Считалось, что само Небо вверило ему правление Поднебесной, отняв у недостойного. В подтверждение приводится его обращение к Владыке Неба после победы, а процветание Тан-вана и его рода как бы знаменует собой благословение божества, наличие «мандата Неба», который служит моральным основанием его власти над Поднебесной.