Я чуть повела носом в сторону стола. Определенно запах разбудившей меня исходил от котла, а точнее от его содержимого. В животе неожиданно громко заурчало, и я притихла как мышь под веником. По какой-то причине мне не хотелось знакомиться с местной ведьмой ближе. Как мне показалось, просьб моего желудка никто кроме меня не заметил, и я расслабилась. Оказалось рано. Раздавшийся суховатый шуршащий голос заставил меня буквально подпрыгнуть в положении лежа.

— Как самочувствие?

Не ожидавшая такой подставы, я едва не свалилась на пол и с легким испугом уставилась на бабульку. Ведьма мерно размешивала свое зелье, чуть ударяя ложкой о стенки котла, и смотрела на меня внимательными и неожиданно яркими голубыми глазами. От широкой улыбки по ее лицу разбегались сети глубоких морщинок.

Тряхнув головой, я отогнала непрошенные мысли и, прислушавшись внимательно к себе, честно ответила.

— Вроде неплохо.

Старушка прищурилась, и я почувствовала, как по телу пробежали мурашки экстренного диагностического заклинания. Не поверила…

— И правда хорошо. Даже очень. Ты стремительно восстанавливаешься — у тебя быстрый обмен внутренних энергий, — кивая, произнесла старушка.

Я расслабленно откинулась на мягкую подушку, поерзала, устраиваясь поудобнее. Вставать не хотелось.

— Да, я знаю.

Молчание.

— Меня зовут Халива. Торенг просил передать тебе свою благодарность за спасение жизней его семьи и свои извинения за то, что не может принять тебя в своем доме с должными почестями. — Фырканье и смешок похожий на шуршание опавших листьев. — Он так по этому поводу переживал, не смотря на то, что у них дома сейчас форменный лазарет.

Я сделала глубокий вдох. Запах уже перестал раздражать и голова от него, кажется, стала кристально ясной. Я не стала спрашивать кто такой Торенг и за что он мне благодарен, картины кровавой резни устроенной мной на дороге так и стояли перед глазами, но больше не вызывали ни каких эмоций. Мне было абсолютно наплевать на то, что я собственноручно отправила к предкам шестерых человек, и что-то внутри меня подсказывало, что я без малейших колебаний сделала бы это снова. Просто потому что по-другому быть не могло, эти разбойники не заслуживали другой участи.

Такие мысли мне были абсолютно не свойственны. И хотя я не отличалась страстью к глубокому самокопанию, я никогда не позволяла себе таких монументальных убеждений.

Сосредоточившись, я постаралась выбросить из головы подобные мысли, стараясь жить сдесь и сейчас.

— Я Сайфарема. Можно просто Сайфа. Передайте Торенгу, что не стоит благодарности. Я не могла поступить иначе. И пусть не переживает на счет меня. Я не задержусь тут надолго. — Я заинтересованно повернулась к моей собеседнице и спросила. — А кстати, где это тут и как долго я была в отключке?

Старушка сцедила часть своего варева в деревянную чашку, а остальное в литровую на вид бутылку. Оказалось, у зелья был очень красивый цвет — емкость была словно наполнена расплавленным жемчугом.

Я терпеливо дожидалась ответа, наблюдая как Халива, бодренько обошла стол и посеменила ко мне. С кряхтением присела на табуретку у моей кровати и протянула мне чашку.

— Пей.

Я покладисто кивнула и опрокинула в себя содержимое. Последовавшее за этим ощущение было похоже на разряд электрического тока в 220 вольт, пробежавшийся по всему моему телу. Сразу захотелось вскочить и начать прыгать, бегать и скакать по потолку. Я резко села и встряхнулась, с моих волос и в самом деле посыпались голубоватые искорки.

— Ух ты! Что это?

Ведьма удовлетворенно улыбнулась, глядя в мои удивленно хлопающие глаза.

— Это особый отвар, прибавляющий сил и улучшающий настроение. Лучшее лекарство от слабости и расстроенных чувств. И отвечая на твои предыдущие вопросы — ты в маленьком городке Сохи почти на самой границе между Кохрией и Аталазией. Сейчас вечер 23 сиурона. Ты проспала всего около пяти часов.

Я остервенело потерла лицо ладонями. Умыться хотелось зверски.

— Халива, а у вас тут где-то можно умыться?

Старушка понимающе кивнула и встала, посеменив обратно к столу, предварительно махнув рукой на дверь.

— Во дворе. Как выйдешь, справа бочка стоит под крышкой в ней вода как раз для этих целей. Только уж больно холодная.

Я отмахнулась от последних слов, натягивая свои, обнаруженные под кроватью, сапоги.

— Ничего. Чей не сахарная, не растаю. — И поднявшись, вышла. Прошла по короткому прямому коридорчику с еще двумя дверями расположенными симметрично справа и слева напротив друг друга. И толкнула, сбитую из тяжелых и толстых (видимо дубовых) досок, входную дверь. Оказавшись на небольшом крылечке, я с невероятным наслаждением вдохнула свежий чистый воздух. Красота! На улице стояла середина вечера, небо на западе горело пожаром заката и все окружающее казалось, имело розоватый оттенок.

С удовольствием поплескав в лицо действительно ледяной, аж до ломоты в зубах водой, я выпрямилась и потянулась до хруста в костях. Бусины, закрепленные на концах косичек, простучали по спине с мягким перезвоном. Я снова встряхнула волосами, наслаждаясь создаваемыми мелодиями, похожими на журчание родника.

Оглядевшись, я поняла, что Халива не просто польстила этому месту, она безбожно врала, назвав эти, дай Бог, двадцать низеньких и одинаковых деревянных избушек (жаль без курьих ножек), понатыканных как небо пошлет прямо посреди леса, городом. Для меня как для бывшего жителя мегаполиса это была деревня, причем самая глухая из когда-либо мной виденных. И все же в ней было свое очарование. Казалось, что если очень постараться, то здесь можно забыть о том, что за чахленьким забором есть другой мир с множеством людей и городов. Здесь было спокойно. Звуки леса органично сливались со звуками человеческого поселения — детским смехом, хлопаньем дверей, приветственными криками соседей. Я раскрылась на встречу этому умиротворению, жадно впитывая его, как губка, как неожиданно ощутила обжигающее любопытство, направленное на меня. Поспешив свернуть сети своего сознания, я открыла глаза и осмотрелась по сторонам и сразу же заметила стоящего напротив калитки с той стороны забора русоволосого парня в кожаных штанах и добротных сапогах, показавшегося мне странно знакомым. Я склонила голову к плечу, внимательнее его разглядывая. "Он и вправду мне знаком, — метались мысли — только выражение лица должно быть другим… испуганным…" Я вздохнула. Да я знала этого парня, не смотря на то, что так и не узнала его имени, мне запомнились его глаза, горящие страхом и восхищением, когда он смотрел на меня из-под телеги, когда я прикончила последнего из разбойников. Сын Торенга.