Шрифт:
– Смотрите, сэр: настоящий лазурит [25] . Очень хороший, очень дешево…
– Хотите ослика для поездки, сэр? Это очень хороший ослик. Этого ослика зовут Виски-сода, сэр…
– Хотите поехать в гранитный карьер, сэр? Вот очень хороший ослик. Тот ослик очень плохой, сэр, он падает…
– Хотите открытки, очень дешево, очень красиво…
– Смотрите, леди… Всего десять пиастров [26] … очень дешево… лазурит… вот слоновая кость…
25
Лазурит – ценный поделочный минерал синего (кобальт) цвета.
26
Пиастр – разменная монета в Египте.
– Вот очень хорошая мухобойка – это все из янтаря…
– Вам требуется лодка, сэр? У меня очень хорошая лодка, сэр…
– Хотите вернуться верхом в отель, леди? Вот первоклассный ослик…
Помахивая рукой, Эркюль Пуаро отбивался от липнущего человеческого роя. Розали шла сквозь толпу людей как сомнамбула.
– Лучше всего притвориться слепой и глухой, – заметила она.
Юные бездельники трусили сбоку, канюча:
– Бакшиш! [27] Бакшиш! Гип-гип-ура! Очень хорошие, очень красивые…
27
Подарок (перс.).
Они живописно трясли своими пестрыми лохмотьями, на ресницах гроздьями сидели мухи. Эти были самые назойливые. Другие отстали и уже взяли в оборот очередного путника.
Теперь, под вкрадчивые уговоры, Пуаро и Розали выдерживали магазинный искус.
– Не зайдете в мою лавку, сэр?
– Не хотите крокодила из слоновой кости, сэр?
– Вы не были у меня в лавке, сэр? Я покажу вам очень красивые вещи.
Зашли они только в пятую лавку, где Розали взяла несколько фотопленок, ради чего и была затеяна эта прогулка.
Выйдя, они направились к берегу реки.
Как раз швартовался нильский пароход. Пуаро и Розали с интересом глазели на пассажиров.
– Порядочно их, правда? – заметила Розали.
Она обернулась к подошедшему Тиму Аллертону.
Тот запыхался от спешки.
Постояв минуту-другую, Тим заговорил.
– Видимо, такая же жуткая публика, как всегда, – пренебрежительно обронил он, кивнув в сторону высаживавшихся пассажиров.
– Они обычно все кошмарные, – согласилась Розали. Все трое взирали на вновь прибывших с превосходством уже обжившихся на месте людей.
– Ба! – возбужденно воскликнул Тим. – Разрази меня гром, если это не Линит Риджуэй!
Оставив равнодушным Пуаро, эта новость сильно заинтересовала Розали. Брюзгливость разом сошла с ее лица, когда она спросила:
– Где? Вон та в белом?
– Ага, рядом с высоким мужчиной. Это они сейчас сходят. Новоиспеченный муж, я полагаю. Забыл, как ее теперь величают.
– Дойл, – сказала Розали, – миссис Саймон Дойл. О них писали во всех газетах. Она в самом деле богачка?
– Да, пожалуй, из богатейших девиц в Англии, – весело отозвался Тим.
Все трое молча смотрели на сходивших пассажиров. Особа, о которой шла речь, обратила на себя внимание Пуаро.
– Красивая, – пробормотал он.
– Некоторым все достается, – с горечью сказала Розали.
Ее лицо перекосила зависть, когда она смотрела, как та, другая, шла по сходням.
Линит Дойл выглядела так, что хоть сейчас в премьерши какого-нибудь ревю. Она и держалась с уверенностью обласканной славой артистки. Она привыкла, что на нее смотрят, восхищаются ею, привыкла быть в центре внимания.
Она знала, что на нее устремлены жадные взоры, и как бы не замечала их: она принимала это как должное.
И сейчас, даже не отдавая себе в этом отчета, она играла роль: богатая светская красавица-новобрачная проводит свой медовый месяц. С легкой улыбкой она что-то вскользь сказала высокому спутнику. Тот ответил, и при звуке его голоса Эркюль Пуаро насторожился. Под сведенными бровями сверкнули его глаза.
Пара прошла совсем близко. Он услышал, как Саймон Дойл говорил:
– Если постараться, мы успеем, дорогая. Ничто не мешает задержаться на неделю-другую, раз тебе тут нравится.
Он глядел на нее жарко, любяще, преданно.
Пуаро задумчиво смерил его глазами: широкие плечи, бронзовое от загара лицо, темно-голубые глаза, детская открытость улыбки.
– Счастливчик, – сказал им вслед Тим. – Подцепить наследницу без аденоидов и плоскостопия!
– Смотрятся они страшно счастливыми, – с ноткой зависти сказала Розали и неслышно для Тима добавила: – Несправедливо.
А Пуаро услышал. Согнав с лица нахмуренную озабоченность, он мельком взглянул на нее.
– Пойду представлю маме сводку, – сказал Тим.