Что за упрямое, глупое тело!

— Нет! Не останавливайся. — Пришли слезы. Любимое лицо расплылось перед глазами, но она различила неуверенность в его взгляде.

— Я не могу… когда…

А потом она прочла в его глазах, что он одержим ею так же сильно, как она одержима им. Неважно, кто из них будет сверху. В подчиненном положении не будет никто. Любовь сделала их равными, и вместе они станут единым целым.

— Ты Джонни Брансон, — сказала она. — Мужчина, которого я люблю. Мужчина, которого я хочу. Которому я разрешаю взять себя. И которого возьму в ответ.

— Вот теперь я узнаю свою Храбрую Кейт. То, на что ты сегодня решилась, требует больше смелости, чем встреча с копьем врага.

— Подари мне новые воспоминания, Джонни.

И он поцеловал ее и овладел ее телом, увлекая за собой в спасительную темноту, в мир, где они остались только вдвоем.

* * *

В спальню проникли солнечные лучи, и она проснулась, чувствуя приятную тяжесть его колена на своем бедре и ощущая себя по-новому сильной. Возможно, и ее душа когда-нибудь исцелится, как исцелилось тело.

Он открыл глаза — свои чудесные, ласковые, голубые глаза — и улыбнулся.

— Думаю, пора объявить всем, что мы женимся.

Его жена. От счастья запело все тело до самых кончиков пальцев.

Облегчение. Потом возвращение в реальность.

— Ты хочешь остаться?

Усмехнувшись, он приподнялся на локте.

— Едва ли король Яков в настроении прощать меня. Мне еще повезет, если наш уважаемый смотритель не отправит меня на виселицу.

Его небрежная улыбка встревожила ее, ведь они так и не выяснили, кто для них Карвел: друг или враг.

— Но что, если король все-таки простит тебя?

Догадавшись, чего она боится, он покачал головой.

— Я все равно останусь дома.

Дома.

Но если Роб не разрешит ему остаться, им некуда будет идти, разве что на ту беззаконную пустошь, где бродил Вилли-со-шрамом.

— Но где мы будем жить?

Он потянул ее за прядку волос.

— Ну, мы с Робом кое о чем побеседовали.

Его ухмылка дала понять, что слов в их беседе было немного. Она встряхнула его за плечи.

— И что он сказал?

— Он попросил узнать, не согласишься ли ты, чтобы он уступил нам свою спальню.

Она рассмеялась и, опрокинув его на спину, прильнула к его губам. И разговоры были отложены на долгое, очень долгое время.

Эпилог.

Он до конца надеялся, что ты вернешься домой.

Неделю спустя Джон стоял на крепостной стене и слушал шепот ветра, пытаясь уловить голос отца.

— Была ли Бесси права, старик? Ты правда ждал, что я вернусь?

Назад пути нет. Как только весть о смерти Вилли-со-шрамом разнесется по долинам, на Джона начнется охота. Никакие титулы, богатство, власть и прочие королевские милости отныне ему не светят.

И тем не менее, глядя на занесенные снегом холмы, он чувствовал себя богаче любого короля. Скоро он станет мужем совершенно особенной женщины. И будет беречь ее больше жизни.

Его защита может понадобиться ей совсем скоро, когда Карвел начнет искать того, кто убил Вилли Сторвика. Кто поверит, что в его смерти виновата собака?

Он улыбнулся. Люди сложат баллады и придумают свою версию произошедшего. Пусть поют о Храброй Кейт, такой же отважной, как первый из Брансонов.

— Джонни, ты будешь ужинать? — Бесси замерла на последней ступеньке лестницы, не решаясь выйти на обдуваемую ветрами стену.

— Иди сюда, — позвал он. — Ветер уже утих.

Закат окрасил небо золотистым цветом. Бесси прислонилась к выступу стены рядом с ним и обратила взгляд на белые холмы, за которыми исчезало солнце.

— Он правда хотел, чтобы я вернулся? — Не было надобности уточнять, о ком идет речь. Он давно хотел задать этот вопрос, но все не решался, боясь услышать ответ.

— Правда.

Одно-единственное слово, но оно подарило умиротворение, которого он искал много лет, почти полжизни.

— Но я не получил от него ни единой весточки. Он ни разу не захотел узнать, как я живу. — Внутри опять всколыхнулась обида, лишь немного притупившаяся за эти годы.

Бесси покачала головой.

— О чем он мог тебе написать? О том, как Роб свалился с лошади, или о моем первом взрослом дне рождения? Ты бы только затосковал по дому, вместо того чтобы строить свою жизнь.