– Когда он вернется?
– она сразу же задала самый главный вопрос.

– Через пару дней, скорее всего на выходных, - все еще не веря в ее удачу, ответил он.

Алекс кивнула и снова повернулась к мишени. Выстрел прозвучал, и она вновь попала в цель. Но все же слегка скривилась, так и видя, как отец качает головой, говоря, что он учил ее лучше. Но это все, что она могла вспомнить. Без постоянной практики ее умение уменьшалось, и она давно забыла о нем, стараясь угодить матери. Сейчас Алекс вспомнила, как первый месяц после смерти отца находилась постоянно в тире. Заглушая свою боль выстрелами.

'- Ты хочешь закончить так, как твой отец? С пулей во лбу?!
– кричала ее мать, когда она, наконец, возвращалась домой поздно вечером.
– Не смей больше ходить туда! Ты меня слышишь! Не смей!'

Алек выстрелила снова, а потом еще раз, и еще. Она нажимала на курок, пока не кончились патроны. Она тяжело дышала, но глаза искрились ярким светом.

– Не такой ты и ангел, оказывается, - произнес за ее спиной Хангер.
– Видно, что ты не девственница, и знакома с этим прибором.

– Пошло, Хангер, слишком пошло, - с улыбкой произнесла она и сразу же услышала его дикий смех, который сейчас ей казался таким заразительным.

– Мы не скажем об этом Дьяволу. Пока не скажем, - хитро сказал он, подходя ближе к ней и ожидая, когда приблизится мишень.

Он взял расстрелянный лист в руки, внимательно рассматривая его.

– Нет, сначала доведем тебя до совершенства. Дьяволу нужно показывать только идеальную работу. А ты здесь даже не задела жизненно важные органы, не говоря о сердце.

– Я не держала в руках оружие около десяти лет, даже больше.

– Ты забыла, как это будоражит. Эта приятная тяжесть в руках, от которой кровь течет быстрее по венам, и ты чувствуешь силу и власть, - тихо прошептал он, нагнувшись к ее уху.

– Я хочу еще.

– Самые сладкие слова из уст женщины, - со смехом произнес он.
– Я уверен, Девил не раз слышал их от тебя.

– Боже мой, да ты озабоченный, - игриво ответила она.
– Что, давно никто не давал?

– Мне не нужно давать. Я сам беру все, что хочу. А желания у меня совсем необычные.

Не зная, почему, но его слова так развеселили ее, хотя она понимала, что в них нет ни капельки лжи, и ей бы стоило посочувствовать тем, кто познал на себе все его пристрастия. Но, как ни странно, она не чувствовала к ним жалости так же, как к нему отвращения. Ведь это было так естественно для него, что невозможно ожидать чего-то другого. В этом был весь Хангер. Безумный в своих грешных желаниях, в жажде пыток и крови.

Он зарядил ее пистолет, и Алекс снова взяла его в руки. Она прицелилась и выстрелила, понимая, что с каждым выстрелом все больше отдаляет себя от той, кем она была. И была ли она такой на самом деле? Или же она жила в мире своих иллюзий, играя ту роль, которую ее мать создала для нее?

– Не думай о стрельбе, почувствуй ее всем своим телом. Отдайся ей, и она станет твоим наркотиком, - произнес Хангер.

И Алекс снова выстрелила, стирая тревоги последних дней. Она больше не стала спрашивать его ни о чем, ведь если Девил вернется к выходным, то это значит: он цел и невредим. Пусть беспокойство о нем остается на месте, но теперь ей было чем занять себя до возвращения ее самого сильного наркотика.

Глава 16

Возвращение

Ты привязал меня к себе. Ты стал моим воздухом. Ты исчез, и я перестала дышать. Но стоило мне вновь увидеть тебя, и меня накрыла безумная волна счастья. Я хотела касаться тебя, почувствовать, что ты реален, раствориться в тебе и никогда не отпускать.

– Успокойся!
– громко произнес Хангер, сидя в кресле и наблюдая за мечущийся Алекс. И пусть на его лице играла улыбка, в голосе явно чувствовался приказ.

– Не могу. Ты сказал, что они вернутся на выходных. Уже субботний вечер, а его нет?

– Ну ты и нервная, - взвыл он.
– Может, изменишь свое решение и пойдешь пострелять еще? Пока я не сорвался.

– Я ненавижу оружие. Сколько можно повторять.

– Да ты чуть ли оргазм не получила, когда стреляла. Какая это ненависть?
– с удивлением воскликнул он.

– Я просто забылась и выпустила пар. Но от этого моя ненависть не прошла.

– Ну да, ты так же забываешься в постели с Дьяволом, а на утро снова его боишься и презираешь.

– Это неправда, - тихо произнесла она, на что Хангер лишь удивленно приподнял бровь, но все же сменил тему.

– Черт возьми, я жду его не меньше тебя. Мне уже надоела роль няньки. Я с ума схожу. А тебе лучше не быть рядом, когда я сорвусь.

– Извините, сэр, но я не напрашивалась, - язвительно ответила девушка, ничуть не испугавшись, хотя понимала, что его слова - правда. Но за эти дни она привыкла к нему, и у нее появилось неизвестно откуда чувство безопасности. Она стала вести себя с ним раскованней, не задумываясь о словах и не страшась ответить резко, или с насмешкой.