– Правильно, – подошёл к другу и одобрительно похлопал его по плечу Санёк. – Мы ведь мужики.

– Ага, – горько ухмыльнулся Антон, – я вот теперь ещё и отцом стал. Так что, мне раскисать никак нельзя.

– Да… нелегко тебе будет, – понимающе протянул Санёк. – Я же знаю, что ты испытываешь к Вере совсем не отцовские чувства.

– Да знаешь, – задумчиво посмотрел на друга Антон, – мне даже теперь как-то спокойнее стало. Может эта звёздочка на меня повлияла, – неопределённо пожал он плечами, – а может моё чудо-спасение, не знаю. Но только, когда Вера меня сегодня отцом назвала и с такой наивной доверчивостью ко мне прижалась, то во мне словно какой-то переворот произошёл. Я теперь, – чувственно произнёс он, – сделаю всё, лишь бы она была счастлива. И если ей для этого нужен Андрей, то я помогу ей его разыскать.

Санёк восторженно посмотрел на друга:

– Настоящий мужик! Ничего не скажешь. Завидую твоей сдержанности. Я бы так не смог.

– Если бы по-настоящему любил, то смог бы, – уверено произнёс Антон. – Ну, ладно, Санёк, спокойной ночи, – попрощался он, и направился к двери.

– Спокойной ночи, – сочувственно посмотрел ему вслед Санёк. Он прекрасно понимал, как нелегко в данный момент приходится другу, и совсем не хотел оказаться на его месте. – Тогда уж лучше как я, ничего личного, – самодовольно заключил он, и пошёл спать.

Екатерина лениво потянулась. Она уже давно не спала так хорошо. На собственной кровати было куда удобнее, чем на больничном диванчике. Хотя её очень беспокоило то, что Вадим провёл эту ночь в одиночестве. Ей вообще не нравилось его апатичное настроение. Поэтому она решила, что нужно брать ситуацию в свои руки, и самой связаться с Инной. Екатерина прекрасно понимала, что сын ужасно по ней скучает, но из-за своей тупой гордости не хочет ей звонить. Так что, решительно подумала она, что настало время рассказать Инне о болезни Вадима, а там она уже пусть сама решает, что ей делать.

Наскоро позавтракав, Екатерина вызвала такси. Назвав шофёру адрес, она немного занервничала. Хотя она и была в доверительных отношениях с Инной, но всё же почему-то чувствовала себя неловко оттого, что действовала за спиной сына. Но отступать она тоже не хотела. Поэтому, оказавшись у здания общежития, она уверенно зашла в подъезд и приветливо спросила у дежурной:

– А Инна Белова у себя?

– Да нет ее, – так же приветливо ответила пожилая, приятная на вид женщина, – она же к родителям уехала.

– А что так? Ведь сейчас ещё не каникулы? – расстроенно протянула Екатерина.

– Так заболела она, – невесело сообщила дежурная.

– А что с ней? Что-то серьёзное? – заволновалась Екатерина.

– Я даже и не знаю, – извинительно протянула дежурная. – На ней последнее время и лица не было. Ходила угрюмее тучи.

– Ну, а кто-нибудь знает, что с ней? – Екатерина очень нервничала. Эта неизвестность её угнетала. – У кого бы я могла спросить?

– Так у её соседки по комнате, – участливо произнесла дежурная. – Вы, я вижу, ей не чужая, – окинула она Екатерину, одобрительным взглядом, – так я вам по секрету скажу, – внимательно огляделась она по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, со значением продолжила: – я думаю, что она беременна.

Екатерина испуганно ахнула:

– Как? Как давно? – растерянно смотрела она на дежурную.

Та неопределённо пожала плечами:

– Ну, вот этого я не знаю. И вообще, может это только сплетни. Но если это правда, – сочувственно протянула дежурная, – то жалко мне эту девчонку. И училище не сможет закончить. Да и ребёнка одной в Москве ей не поднять. Я думаю, что она это поняла, вот и поехала назад в свою деревню. Только и там ей будет не мёд. Загрызут её родители упрёками.

Екатерина вдруг почувствовала сильное головокружение. Ей стало дурно. Она вспомнила свою молодость. Ведь и она когда-то была именно в такой ситуации, поэтому хорошо представляла, что в данный момент переживает Инна, и очень ей сочувствовала. Только она не могла понять, почему Инна ничего не рассказала об этом Вадиму и молча уехала в деревню. Ведь она знала, как он её любит, и непременно должна была знать, что Вадим никогда бы её не бросил. Почему она тогда промолчала про свою беременность? В голове Екатерины крутилось только одно объяснение: этот ребёнок был не от Вадима. Эта мысль заставила её ужаснуться. Она не знала, что ей теперь делать, и как вести себя дальше. Мучительно поразмыслив и всё взвесив, она решила, что пока ничего не скажет об этом Вадиму, так как это известие может его убить. «Пусть он сначала поправится, окрепнет, потом я ему и скажу об этом. Тогда он сам решит, что ему делать. Так будет лучше. Вадима нужно уберегать от всякого рода расстройств», – уговаривала себя Екатерина, терзаясь угрызениями совести. Она осознавала, что этим предаёт Инну, ведь та сейчас очень нуждается в поддержке. Одной ей будет очень тяжело. Ведь она и сама когда-то нуждалась в такой поддержке и получила её от Виктора. Только благодаря ему она смогла остаться в Москве, доучиться и дать своему сыну самое лучшее. Вот и сейчас она должна думать только о нём. А поэтому она будет молчать. «И пусть Бог меня за это не осудит», – мысленно попросила она, и, попрощавшись с дежурной, быстро зашагала прочь.

Екатерина узнала о гибели Виктора от Анны.

Она сидела у сына, когда позвонила подруга и сообщила ей эту новость.

– Анна, это плохая шутка. – Екатерина не могла поверить её словам.

– Да какие шутки, – расстроено ответила ей Анна, – новости надо смотреть. Он разбился, – с ужасом протянула она.

Екатерина побледнела и выпустила из рук телефон.

Вадим заметил испуг матери:

– Что такое, мама? – взял он её за руки. – Что такое?

Она посмотрела на него затуманенным взглядом:

– Виктор… погиб.

– Как? Что случилось? – заволновался Вадим. Хотя сам он и не питал к Виктору особых чувств, но прекрасно понимал, как тот был дорог для матери.

Екатерина неопределённо пожала плечами:

– Я не знаю, – слабым голосом произнесла она. – Я не знаю, сынок… – она вздрогнула от неожиданного звонка.

Мобильный телефон, лежавший на полу, настойчиво звонил. Вадим поднял его и ответил:

– Да?

– Ой, Вадим, – запыхавшимся голосом протараторила Анна, – у вас там всё в порядке? Я к вам еду. Скоро буду. Смотри за мамой, – озабоченно сказала она.