— А что вот это? — Ральф наклонился ближе. — Смотрите, в бинтах. Между тем маленьким сосудом и ушебти в виде совы… Какая-то овальная плоская штука. Явно железная. Тетя, видите надпись?

— Боже, — бормотала себе под нос тетка. — «Президент-Отель»? Милый, это же номерок от брелока… а, где же, интересно, сам ключ?

— Подделка! — хрипло произнес Саммерс.

— Мало того, — тетушка Элизабет выпрямилась, — это довольно недурная подделка! Мерзавцы. Мухаммед!

— Почему дурной подделка? — обиделся Мухаммед. — Зачем так говоришь? Эта настоящий мумиа, Средний Царство. И киракодил настоящ!

— Я тебя спрашиваю, что все это значит! — прошипела миссис Кеннел.

— Эта бог Собек, — просто и честно ответил Мухаммед. — Киракодил. Э, смотри.

Потрясенные до глубины души, тетка и племянник наблюдали за пантомимой, разворачивающейся на их глазах.

— Допустим, мумиа, да? — говорил Мухаммед Первый. — Средний Царство, да? Ты, мадам, — он ткнул пальцем в Фокса, — начинаешь читать, что тут написано, непонятный такой, эта перегоревший смола на эта деревянный саркофаг, да? В эта время тебе мачете вот так отрубает ей башку: хрясь!

Подельники вздрогнули.

— Теперь киракадил, — продолжал Мухаммед. — Чучело киракадила. Чучело киракадила — такой длинный непонятно что замотанный, эта кладут на стул и тоже этот мачете — хрясь!

Никакого мачете в руках феллаха не было, но не оставалось никаких сомнений в том, что обращается он с этим предметом мастерски.

— Теперь пиределаем голова.

Темные узловатые пальцы сделали несколько завинчивающих движений, из чего тетя с племянником смогли сделать вывод, что процесс шел довольно туго.

— Потом, — показывал Мухаммед, — бери обычный бинты английский. Любой аптека, да? Они так свернут цилиндрик — да?

Феллах показал, как будто берет ножницы и обрезает волнообразно бинт. — Так, да? Чтобы не был ровный края. Потом бери эта бинты, окунай хорошо в слабый раствор серный кислота. Они у тебя немного обуглилась, да?

— Подождите, милейший, — остановил Фокс. — Вы хотите сказать, что работали без перчаток?!

— Руки мой быстро-быстро, — отмахнулся Мухаммед. — Потом начинай — он изобразил процесс пеленания, — делать этими бинты новый мумиа. Под нее клади всякие говенный сосудик, ушебти, фигурк, амулет и всякое ****, которое глиняное, терракотовое, не стоит ничего. Быстро пихай, оборачивай, оборачивай, оборачивай, потом это посыпай все сверху сода, чтобы эта процесс почернения пирекратить. Потом поливай какой-нибудь патока сахарный, да? — сахарный тростник патока. У тебя получайся такой густой масса. Потом все это замазывай, на земля бросай и….

Пока Мухаммеды, уже втроем, демонстрировали, как долго нужно пинать мумию ногами и катать по песку, чтобы она как следует испачкалась, тетка и племянник смотрели друг на друга.

— Это убьет Найджела, — пробормотал Фокс. — Он не переживет.

Саммерс чувствовал, что даже дигиталин не спасет его сейчас от обморока.

— Нехорошо? — не глядя на него, спросил Фокс. — Не вздумай лишаться чувств, болван! Думай!

— Что тут думать-то? — Саммерс облизал пересохшие губы: мысли появлялись в голове, расплывались и исчезали мгновенно, как мыльные пузыри. — Идемте, тетушка. Играем в открытую. Другого выхода у нас нет.

— Подделка, — усмехнулся Ральф Кеннел, глядя в безумные глаза миллионера. — Сочувствую, мистер Вандерер. Чертовски жаль отправиться в тюрьму из-за двадцатидолларового чучела, которое я вам сторгую за семь в любой лавке. Правда, мумия все-таки действительно Среднего Царства, но она так изуродована, что…

— Ничего, милый, обвинения в вандализме сделают эту жертву более весомой, — добавила миссис Кеннел. — Полагаю, мумия, которую мы видели, принадлежала кому-нибудь из приближенных царя. Гм, Среднее Царство… Не бог весть что, прямо скажем, мелочь для уважающего себя египтолога, но закон есть закон. Мистер Вандерер, его величество, полагаю, вы в курс дела вводить не стали? Молчите? Так я и думала. А ведь вы с ним друзья. Ах, мистер Вандерер, как это не по — дружески! Как не по-дружески. Гм. Мухаммед, и ты, Мухаммед, и ты, Мухаммед, я попрошу вас привести полицию.

С этими словами тетушка Элизабет раскрыла свой зонтик и приняла такой вид, как будто собиралась прямо здесь, на аэродроме, дождаться окончания истории.

— Прощайте, Вандерер, — сказала она. — Утешайтесь тем, что в тюрьме вам будет, что вспомнить.

— Ну, что вы, тетя, — заметил Ральф. — Мистер Вандерер не какой-нибудь мелкий жулик. У него адвокаты. Он быстро покончит с этим делом.

— Я попросила уважаемого профессора позвонить министру, если мы не вернемся к завтраку. Ужасный скандал, Ральф.

— Ужасный, тетушка.

В этот момент грузовик зарычал и зафыркал: Мухаммед уже сидел за рулем.

Все молчали.

— Мистер Вандерер, — произнес, наконец, Кори своим корректным тоном, — я полагаю, для нас будет лучше уладить этот вопрос.

Спустя сорок минут аэроплан поднялся в воздух — Джон Вандерер возвращался домой.

— Не нравится мне эта история, — произнес Саммерс, глядя в небо. — Он постарается отомстить.

— Это было бы не слишком разумно с его стороны, — заметила тетка, засовывая в сумку портмоне с чеком на десять тысяч долларов. — Любая огласка, любой намек на эту историю закончится для него плохо.