Самих статей можно было и не читать — заголовки, как это часто бывает в современной прессе, говорили больше и по существу.

Некоторое время в комнате стояла тишина.

— Ну, что скажете? — поинтересовался Фокс.

Коммерсант повернулся на спину и долго смотрел в потолок.

— Эдна в Луксоре, — сказал, наконец, он. — Или по дороге в Луксор.

Фокс кивнул.

— Не сесть в аэроплан барышня не могла. Стало быть…

Джейк сел. Потянулся за брюками.

— Я еду туда. Сейчас. Нельзя терять ни минуты. Вы останетесь с профессором.

— Лягте, — приказал Фокс. — Никуда вы ехать не можете. Я уже и так злоупотребил вашим состоянием. То, что Вандерер до сих пор не явился к нам, означает, может быть, что ее уже нашли.

— Черта с два, — усмехнулся Джейк. — Вандерер наверняка сейчас в посольстве. Сидит на телефоне детективной службы или в кабинете посла. В службе древностей они, скорее всего, уже были. Значит…

Мысли, одна за другой, проносились у него в голове.

— Значит, мой друг, они всего-навсего скоро будут здесь, — Фокс был собран, спокоен и чуть ли не холоден. — Советую вам держать себя в прохладном и сухом состоянии.

Он встал.

— Спите, Джейк. Вам сейчас необходимо пользоваться каждой минутой. Спите.

С этими словами Алекс вышел.

— На всякий случай не расставайтесь с оружием! — донесся его голос из гостиной.

Коммерсант открыл ящик туалетного стола.

— Заснешь теперь, как же, — сказал он.

Наутро миссис Кеннел без всяких церемоний ворвалась к племяннику.

— Ну, что? — она уткнула руки в бока. — Доигрался в детектива? Я тебя спрашиваю, доигрался?

— Ох, тетушка, — Кеннел приподнялся в кровати, — я все объясню!

В приоткрытую дверь было видно, что за спиной у нее стоит Вандерер, а в креслах гостиной расположилась охрана.

— Я уже им все объяснила, — тетка схватилась за голову. — Боже мой, и я, старая дура, пошла у него на поводу! Что ты собираешься делать, я тебя спрашиваю? По твоей вине пропал ребенок! Как мы покажемся дома?!

— Если мы там когда-нибудь окажемся, — пробормотал Ральф.

Вандерер вошел в комнату. Выглядел он на удивление не страшно. Но лучше бы он метал громы и молнии, палил из своего парабеллума и ломал мебель.

— Кеннел, — голос промышленника звучал слишком тихо, от него пахло каплями тетушки Элизабет, — просто скажите мне: какие есть версии? Что вы думаете? Что могло произойти?

Саммерс встал, отмахиваясь от тетушкиных протестов, надел халат.

— Так, — он сел на край кровати и подпер лоб кулаками — сбежала она, конечно, к нам. То, что вы не заметили ее, когда это случилось, а мы — когда осматривали ваши вещи, означает, что она покинула аэроплан в багаже, а затем из него выбралась.

— Мешки, — вставила тетка. — Это мешки! Больше прятаться некуда.

Последовало молчание. Все ящики были заколочены. Чемоданы заперты. Завернуться в ковер подобно Клеопатре не представлялось возможным без посторонней помощи. Единственным убежищем мог стать один из шести брезентовых мешков.

— Вы не заметили мою дочь у себя в машине, — хрипло произнес Вандерер. — Как можно не заметить ребенка!

Ральф махнул рукой — в глазах и так темнело и расплывалось.

— Единственное место, где она могла спрятаться — брезент в грузовике. Помните, тетя? Это было все, что оставалось в кузове после того, как…

Тут нервы миллионера сдали и он заорал:

— Куда они поехали? Где моя дочь, Кеннел?

— Спокойнее, мистер Вандерер, — тетя Элизабет налила воды из графина и протянула ему. — Никому из нас сейчас нельзя поддаваться эмоциям. Полагаю, девочку увезли в Луксор.

Лицо ее помрачнело. Она дернула подбородком.

— Вернись в постель, Ральф. От того, что ты умрешь, никому лучше не станет. Ты только спутаешь ребенку планы.

Затем тетка уселась на пуф.

— Вот что, Вандерер. Ваша дочь в любой момент могла попытаться вернуться. Любая остановка по дороге может оказаться тем местом, где она вышла и…

— Карта! — тяжело дыша, проговорил Вандерер. — Дайте мне карту!

— Ральф, скорее. Где у тебя карта?

— Господи, что я скажу ее матери? — бормотал промышленник, пока Кеннел рылся в багаже. — Я не смогу вернуться домой. Я, может быть, должен буду наложить на себя руки!