Можно было ожидать, что тут уже Гианэя вынуждена будет ответить прямо.

Но гостья нашла естественно звучавший ответ.

– Вы говорили, – сказала она, – что город выстроен кольцом вокруг ракетодрома, а его самого мне не показали. Раз уж мы здесь, покажите и его.

«Вывернулась! – с досадой подумала Марина. – Что за странное упрямство!»

Они ездили по Селене в вечемобиле. Марина повернула руль, и машина направилась к центру.

Непонятная тревога Гианэи усиливалась. Щеки девушки пылали, глаза блестели лихорадочно. Несколько вопросов, заданных Мариной, остались без ответа. Казалось, что, поглощенная своими мыслями, Гианэя ничего не слышит.

Но когда они вошли в вестибюль вокзала космопорта, Гианэю точно подменили. Она оживилась и сама засыпала Марину вопросами. Ее лицо приняло обычную окраску, и только блеск глаз показывал, что тревога еще не покинула Гианэю.

И вдруг (Марина не поверила своим ушам) Гианэя спросила:

– Сколько человек участвовало в Шестой лунной экспедиции?

Слово «экспедиция», на языке Гианэи, впервые коснулось слуха Марины. Она догадалась о его значении по смыслу фразы.

«Что же теперь делать? – подумала она. – Продолжать прежнюю тактику уже невозможно. Гианэя в третий раз, и вполне открыто, сбрасывает маску. Не замечать этого и сейчас, значит, открыть ей мою игру. И нельзя же оставить ее вопрос без ответа. Надо принять вызов».

– Откуда вы знаете об этой экспедиции? – спросила Марина, пристально взглянув на подругу. Натренированная в языке память помогла точно повторить новое слово.

Гианэя нисколько не смутилась.

– Вы же сами говорили мне об этой экспедиции, – ответила она невозмутимо.

Это было явной ложью, такого разговора никогда не было, Марина помнила это точно.

«Так! – подумала она. – Гианэя способна не только к притворству, но и ко лжи. Выходит, что в их мире мораль находится не на высоком уровне».

– Я не помню, – сказала она вслух, – чтобы когда-нибудь говорила вам о Шестой лунной экспедиции. А почему она вас может интересовать?

Ответа не последовало. Гианэя предпочла прибегнуть к обычному молчанию.

Марина напряженно думала, как поступать дальше. Она хорошо знала, что бесполезно настаивать на ответе. Промолчав один раз, Гианэя уже не изменит своего решения – она будет молчать и дальше. Пожалуй, лучше всего замять этот разговор. По всем признакам, Гианэя собирается окончательно бросить притворяться ничего не знающей. Так пусть же все идет по ее инициативе!

– Мы будем ждать прилета Шестой экспедиции? – спросила Марина как ни в чем не бывало.

– Да, – ответила Гианэя.

Этим коротким словом она признавалась, что специально для встречи Шестой приехала в Полтаву. Не могла она не понимать, что смысл ее слов ясен для Марины.

И не боялась этого.

«Что ж, пора уже! – думала Марина. – Знать язык и не говорить на нем очень трудно. Гианэя, наверное, истосковалась по свободному разговору. Играть роль полтора года более чем достаточно».

– Здравствуйте! – раздалось позади них. Гианэя так стремительно обернулась, что не могло быть никакого сомнения, – она узнала голос, который слышала полтора года назад. Радость осветила ее лицо.

– Наконец-то! – сказала она с полной откровенностью, протягивая Муратову руку опять первой, как сделала это при расставании и чего никогда и ни с кем не делала. – Почему вы так долго не появлялись? Я просила Марину.

Четвертый раз!

В несколько дней Гианэя, словно вознаграждая людей Земли за свое долгое молчание, «раскрывалась» с ошеломляющей быстротой.

Муратов понял, что она сказала.

– У меня не было времени, – ответил он, с трудом подбирая слова. – Я очень рад видеть вас.

Марина улыбнулась его произношению.

Гианэя не улыбалась. Она не выпускала его руки и смотрела прямо в глаза тем же пристальным взглядом, как тогда, в выходной камере звездолета, точно собираясь что-то спросить или сказать.

И молчала.

Но она видела, что Муратов понимает ее язык. Что же мешало ей задать вопрос?

– Мне жаль, – сказал он, так и не дождавшись ни одного слова с ее стороны, – что я не мог раньше исполнить ваше желание.

Помня совет Стоуна и действительно испытывая затруднение в подборе слов, он, будто нечаянно, вставил в свою фразу несколько испанских.

Гианэя не переспрашивала. И по ее лицу нельзя было определить, удивил ли ее испанский язык в устах Муратова или нет.

– Вы были у нас?

Муратов понял, что она имеет в виду Полтаву. «Она хочет спросить, видел ли я ее рисунок в альбоме», – подумал он.

– Да, был.

Гианэя отпустила его руку. Ему показалось, что в ее темных глазах промелькнуло разочарование.